Я могла сколько угодно врать насчет «окружения Демпси» и «подружки поджигателя», на деле я лишь притворялась уверенной в надежде, что показная уверенность обретет под собой реальную почву. Ведь по-настоящему нужных мне знакомств я еще не завязала.
Из всех моих сотрудников нужные знакомства были только у Майка, но он соглашался их задействовать только для тех сюжетов, которые ему нравились, А это совсем не то, что принято показывать в утренних программах.
Мы записывали материал для развлекательной рубрики Лизы на завтра. Хорошо, что Майк уже ушел. Если бы он увидел, что творилось в студии, мы бы ни в жизнь не доделали материал.
Может, завтра его на время отвлечь под каким-нибудь благовидным предлогом, пока запись пройдет в эфире?
— Многие актеры, — вещала Лиза, — берут псевдонимы, чтобы их воспринимали всерьез.
Удивительно, как саму Лизу кто-то может воспринимать всерьез. Кожа у нее почти оранжевая от автозагара, с губами что-то такое творилось, будто сверху своих она прилепила еще губы из мармелада, а топик жутко обтягивал немеряные воздушные шары, которые она выдавала за грудь.
Мне показалось, или она снова недавно ее увеличила?
— Например, — продолжала она, — Рикки Шредер стал Риком Шредером, а «Скала» стал Дуэйном Джонсоном.
Один из операторов прикрыл рот ладонью, сдерживая смех.
Боже, неужели никто ей текст не проверил?
— А Портию ди Росси изначально звали Амандой, но она сменила имя, чтобы оно звучало как рев мотора: ей казалось, что так оно звучит более впечатливающе.
Я повернулась к Ленни.
— «Впечатливающе»? А почему ее нельзя уволить?
Он только покачал головой.
— Почему? — спросила я. — Она что, спит с кем-то?
Ленни кивнул и показал пальцем в потолок.
— С Джерри?! — уточнила я. — Ой!
Не прошло и минуты, как вошел стажер и сказал, что меня вызывает Джерри. Легок на помине. Ну что ж, настало время держать ответ.
— Я скоро вернусь! — сказала я Ленни.
Или не вернусь, кто знает.
* * *
К Джерри меня провели сразу. Он изучал рейтинги и на этот раз даже не предложил мне сесть.
— Видела? — спросил Джерри, не поднимая глаз.
Вот оно что! Я-то думала, меня вызвали из-за Джимми Картера.
— Да, видела, но…
— Ты, очевидно, пришла сюда, чтобы снижать нам рейтинги, не так ли? — Он бросил отчет на стол, — Ты за этим сюда пришла, я тебя спрашиваю?!
Нет, я пришла, чтобы сделать программу лучше. Но что-то мне подсказывало, что как раз сейчас мне не стоит об этом говорить.
— Дело в том, — принялась объяснять я, — что Майк хочет сделать наш формат более динамичным. Мы как раз дорабатываем некоторые элементы…
— Хочет сделать более динамичным? — ухмыльнулся Джерри. — Да программа умирает! Вы не можете пригласить сколько-нибудь заметных личностей из-за низкого рейтинга, не можете взять интервью у знаменитостей…
Какой смысл отрицать очевидное?
— Нам просто нужно больше времени… — пролепетала я. — Уверена, когда Майк освоится в новой роли, у нас будет рывок и по качеству программы, и по рейтингу. Ведь это все взаимосвязано, просто нам нужно еще время…
На лице Джерри мелькнуло что-то похожее на жалость.
— Кажется, ты еще наивнее, чем я полагал.
Я была в недоумении. О чем он, черт возьми?
Он вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Неужели ты так и не поняла, почему получила эту работу?
— Простите?
Джерри обошел стол и прислонился к нему с моей стороны. На лице у него было такое же выражение, как у папы, когда он рассказал мне, что Санта-Клаус — это выдумка. Я вдруг почувствовала, что Джимми Картер — это самая незначительная из моих проблем.
— Тебе не приходило в голову задуматься, почему канал не выделяет денег, чтобы нанять для программы настоящего продюсера?
Ну, сейчас кризис, и все такое. Никому не хочется делать ставки на… черт! На заведомых неудачников.
— Канал собирается закрыть программу, — сказал Джерри.
Сердце у меня упало.
— Они хотят пустить вместо «Доброго утра» викторины и общий треп. Поэтому мне не дали денег на нормального продюсера. Они хотели, чтобы я взял какую-нибудь бездарь, которая тихо сведет ее в могилу.
— То есть я и есть та бездарь… — Ноги у меня подкосились.
— Тогда, — объяснял он, — они бы с чистой совестью закрыли программу, которая идет вот уже столько лет.
