Тем более если он по утрам будет разделывать под орех Ньюта Гингрича и ему подобных.
Но Майк Померой явно получал удовольствие, отсматривая анонсы и разделывая под орех меня.
— Ну хорошо, — устало сказала я. — Что с этим?
Кадр из здания суда, крупный план мужественного лица Майка. «Смотрите в „Добром утре“, — рокотал голос за кадром, — одного из самых легендарных ведущих всех времен и народов».
На экране Майк с портфелем в руках шел по лестнице ко входу в здание суда. Сейчас он был очень похож на персонаж из фильма Джона Гришема.
— Ради бога! — сказал один из самых легендарных ведущих всех времен и народов, откинувшись на спинку стула. Монтажер, уже красный, как рак, нажал на паузу, когда на экране появился логотип нашей программы.
— И что не так на этот раз? — спросила я.
— Но это же просто позорище, — сказал Майк, указывая на экран. — Взять хотя бы этот портфель. Что я в нем несу? Секретные документы телеведущего?
— Мы этот ролик уже девятый раз смотрим, — сказала я. Монтажер зевнул и нажал на клавишу «Esc».
— К тому же я иду в никуда, — продолжал Майк. — Там нет никакой двери. Я выгляжу полным идиотом.
— Никто и не будет всматриваться, — сказал монтажер, но Майк так на него зыркнул, что тот счел за благо замолчать. — Простите.
— Знаете, — не выдержала я, — человек, который дал вам право утверждать анонсы, видно, обкурился, не иначе.
Майк пожал плечами.
— В свое время я мел полы бок о бок с Питером Дженнингсом. Так что вполне мог себе позволить включить в контракт девочек по вызову и кокаин, если бы захотел.
— Но решили ограничиться излюбленным сортом манго? — уточнила я. — Вы явно продешевили.
Монтажер поставил следующий ролик.
— Ну ладно. Этот должен вам понравиться, — сказала я. На экране появился Майк в новостной студии. Голос за кадром рассказывал о его легендарности.
— Этот ролик придумала моя фанатка, да? — спросил Майк.
Я пропустила колкость мимо ушей.
— Скоро, — вещал голос за кадром, — его профессионализм станет визитной карточкой утренних передач.
Картинка сменилась. Теперь Майк с деловым видом входил в здание Ай-би-эс.
— Видите? — я торжествующе глянула на него. — Теперь дверь есть.
«Пока вы пьете утренний кофе, Майк Померой покажет вам мир», — продолжил голос за кадром.
Дальше шел логотип «Доброго утра». Все в лучшем виде.
Я с улыбкой обернулась к Майку в ожидании одобрения.
— Утренний кофе? — проворчал он. — Об этом вообще обязательно говорить? Почему просто не сказать: «Смотрите Майка Помероя перед тем, как посрать с утра»?
Монтажер хихикнул. Мне уже трудно было держать себя в руках.
Наконец мы сделали клип, который более-менее устроил Майка Помероя, и я потащилась обратно к себе. Во что я ввязалась? Может, он угомонится, когда сочтет, что я уже достаточно наказана за то, что силой его сюда затащила. Надеюсь, мне не придется раскаиваться в том, что я с ним связалась.
Я так углубилась в свои мысли, что чуть не столкнулась с Адамом Беннетом, который поджидал меня у двери моего кабинета. Кажется, он сегодня принарядился. По крайней мере, рубашку заправил в брюки.
— Привет! — улыбнулся он. — Я пришел выразить соболезнования в связи с принятием на работу самого мерзкого на свете субъекта.
Я выдавила из себя улыбку. Надеюсь, мне удалось не покраснеть.
— Да уж, похоже, ты знал, что говорил.
— У нас там, наверху, всем интересно, что ты теперь о нем думаешь.
Я открыла дверь, Адам вошел следом.
— А что, наверху еще не забыли о нашей программе? Видишь, мой коварный план сработал.
Он хмыкнул.
— Я как раз хотела у тебя спросить, — я сложила папки на стол, — а кто те два самых худших человека на свете?
— Ким Чен Ир и Анджела Ленсбери, — ответил Адам совершенно серьезно. — Она сама знает, почему.
— Так ты работал с Майком в вечерних новостях? — спросила я.
— Худший год в моей жизни, — кивнул он. — Я похудел на пять с лишним килограммов.
Ого! Этому парню вовсе не нужно худеть. Он и так прекрасно выглядит. Я наблюдала за ним, а он оглядывал голые стены моего кабинета и стопки бумаг. Интересно, как выглядит его кабинет? Там, наверное, много кубков за соревнования по гольфу. Или он по части баскетбола?
