Жизнь никогда больше не будет прежней, подумал Ник. Теперь в ней нет места для невинных забав. И причина тому только одна: он влюбился.
— Ник? — Голос Сюзанны прозвучал как-то странно. В нем не было обычной самонадеянности, присущей обожаемой дочери Маркуса Шеффилда.
— Мы больше никогда не придем сюда, — произнес он. — По крайней мере, одни. — Слова вылетели неожиданно, но решение было принято.
— Но Нико, это наше место! Я не хочу, чтобы здесь торчал кто-нибудь еще.
— Твоему отцу не понравится, что мы купаемся тут.
— Это уж точно, — рассмеялась она. — Он бы нас убил.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, Сюзи, — он взглянул на нее, едва ли скрывая свои мысли.
— С тобой я буду в большей безопасности, чем с кем-либо на свете. — Слезы вдруг заблестели в синих фиалковых глазах.
— Да, ты права. Я не собираюсь причинить тебе хоть какой-нибудь вред. Ты ребенок.
— И ты тоже! — она вспыхнула гневом.
— Я — нет. Я никогда не был таким ребенком, как ты и твои друзья. В некоторой степени вы все одинаковы.
— Черта с два! Я не похожа на них. — Сюзанна наступала на него, ее щеки покрылись красными пятнами.
— Но ты не видишь того, что вижу я. Ты не чувствуешь того же.
— Я люблю тебя. Ты мой самый лучший друг.
— Глупышка. Клянусь, я буду заботиться о тебе.
Ник вдруг отвернулся, не замечая, как напряглись мышцы на его загорелой спине.
Сюзанна совершила ошибку, коснувшись рукой его обнаженного тела.
— Ник?
— Как насчет твоей одежды? Накинь ее, — резко проговорил он.
— Ник, не злись! — взорвалась она.
— Я не злюсь. По крайней мере, на тебя. Пошли, — поторопил он.
— Мне скоро четырнадцать, — надув губы, сказала Сюзанна и поднялась. — Столько же, сколько и Джульетте.
— Не говори глупости.
Ник быстро наклонился и собрал свою одежду. Влез в брюки, потом поднял клетчатую рубашку с белой отделкой. Мать совсем недавно купила ее, а она уже стала маловата. Его отец был выше шести футов и трех дюймов, и Ник вырастет таким же.
— Нечего на меня набрасываться, — проговорила Сюзи. — Ты мне не старший брат.
Что-то в ее голосе подсказывало ему, что она готова расплакаться. Сюзанна — и плачет? Ник ни разу не видел ее слез.
— Брось, Сюзанна, пойдем. Я не хотел расстраивать тебя, — подобрел Ник.
— Все в порядке. Просто не люблю, когда намекают, что мы взрослые. Я ничего в этом не понимаю.
Она поняла, как только Ник поцеловал ее. Обхватив загорелое лицо Сюзанны руками, он коснулся ее губ своими. На вкус они оказались свежими и сладкими, а сама Сюзанна была как мерцающая радость.
Когда Ник отпустил ее, Сюзанна набрала в легкие воздух, чтобы что-то сказать, но не успела: рядом раздался сердитый крик:
— Какого черта ты себе позволяешь, Конрадс?
Мартин Уайт был одет в белую сорочку, джинсы и кроссовки. Свет искрился в его густых золотистых волосах. Красив, но все равно не шел, ни в какое сравнение с Ником.
— Это сюда вы ездите вдвоем? — поинтересовался он, не скрывая ревности. — Сюзанна, а если узнает твой отец? Ты позволяешь этому парню себя лапать?
В ответ она сжала кулаки и ударила Мартина в плечо.
— Ник стоит десятерых таких, как ты! — вопила она. — Он в сотни раз умнее самого умного парня из нашего города, и вряд ли найдется кто-нибудь еще такой умный, принципиальный и трудолюбивый. Его отец был выдающимся человеком, а мать прекрасная талантливая леди. Она замечательно играет на пианино. Черт, Мартин, да ты не умел даже читать, пока тебе не исполнилось шесть лет. Я научилась, когда мне было три! А что касается того, чтобы рассказать моему отцу, — кричала она, — попробуй только, и я клянусь, что не заговорю с тобой больше никогда!
Эту угрозу Мартин Уайт принял глубоко к сердцу. Спустя несколько лет он женился на ней.
Женился на любимой девушке Ника.
