Саса то переводил взгляд на море, то снова вглядывался в дорогу, и скоро ему начало казаться, что по обеим сторонам шоссе между фонарями открываются чёрные провалы, в глубине которых мелькают волны.
Яркая световая завеса рвётся вновь и вновь, в зияющих прорехах шевелится море. На зыбкой поверхности воды высвечивается движущийся силуэт Сугико, в разных позах, в закрытой изнутри комнате.
Как она отдаётся, как сжимается в комок, как отказывает. Картина за картиной чётко, зримо рисуется на волнующейся воде.
Сама Сугико сидела рядом с ним. Они совсем недавно вышли из комнаты отеля.
— Куда ты смотришь? — спросила Сугико, обратив внимание на выражение его лица.
— На море.
Прислонившись лбом к стеклу, она некоторое время смотрела наружу:
— Неужели это море? Какая-то грязная чёрная вода.
— Такая грязная, что никто замуж не возьмёт, да? Не то что ты. Как была, так и осталась девственной, — сказал Саса.
Их ущербная связь продолжалась уже почти полтора года.
— Всё-таки интересно, почему это для тебя так важно?
— Потому что я хочу надеть белое венчальное платье, — как заклинание произнесла Сугико всё ту же вечную фразу.
— Тогда не связывайся с такими, как я. И надевай себе венчальное платье, сколько душе угодно.
— А ты на мне жениться не можешь? — спрашивает Сугико. Саса, муж и отец, молчит.
— Так или иначе, по-моему, хватит во весь голос кричать в отеле — «больно» и «прекрати», — проговорил он после паузы.
— Если перестать, плохо от этого будет не мне, а тебе.
— Но знаешь, как бы там ни было, здорово всё-таки у тебя получается, — сказал Саса, протянув к ней руку и мягко проведя по её губам кончиком среднего пальца.
Сугико, с полустоном-полувздохом, обхватила его палец губами, постепенно погружая всё глубже в рот. Немного позабавившись с пальцем, перебрав языком его суставы, она вытащила его и приникла губами к ямке между безымянным и мизинцем…
Её язык — редкий искусник. Вот он медленно ползёт вверх, по тыльной стороне мизинца, а когда достигает вершины, Сугико внезапно приникает лицом к бёдрам Саса и замирает.
Она тяжело дышит, и тот чувствует её горячее дыхание, проникающее внутрь, сквозь ткань брюк.
Показался дорожный указатель. Знак близкого выезда с автобана.
Рукой, лежащей на её шее, Саса отодвинул голову Сугико.
В этот вечер Сугико впервые повела себя так в машине.
Взяв правее, Саса свернул на склон, ведущий к выезду. Спустившись вниз, повернул направо и подъехал к перекрёстку со светофором. Остановив машину, он как раз ожидал перемены сигнала, когда полицейский, стоявший у поста на углу, с важным видом подошёл к машине.
Саса опустил стекло, и полицейский наклонился к нему.
— Спиртного не пили?
— Нет.
— Предъявите права.
Саса полез рукой в задний карман брюк, но карман был пуст. Саса вспомнил, что в тот день сменил костюм. И очевидно, забыл переложить права.
— А, забыл. Я сегодня в другом костюме…
— Ну что ж, тогда выходите.
Саса и Сугико вошли в здание участка.
— Значит, получается езда без прав, — проговорил полицейский.
Саса смотрел на него несколько растерянно. Скуластый полицейский был невысок, немолод, а о характере его судить было трудно. «Езда без прав» — не такое уж серьёзное нарушение, но дело могло обернуться долгим разбирательством.
— Если вы действительно забыли права, когда переодевались, значит, они у вас дома, правильно? — спросил полицейский.
— Наверное… — ответ прозвучал неопределённо, хотя Саса точно знал, что права дома.
— Вы бы не могли попросить кого-нибудь из домашних привезти их?
— Извините, но там никого нет.
— У вас дома никого нет?
— Я забыл права на работе.
Саса, не задумываясь, назвал несуществующий адрес. Сделать так, как предлагал полицейский, было невозможно.
Полицейский молча рассматривал Саса и Сугико. Он выглядел бы более уместно в кругу семьи, за чаркой сакэ. Наверняка эти двое не казались ему отцом и дочерью, братом и сестрой. Саса лихорадочно перебирал в голове вариант за вариантом, пытаясь придумать, как выбраться из этого положения. Он совершенно утратил хладнокровие. С молодых лет он не раз оказывался с женщинами в подобных ситуациях. Ему всегда приходилось выбирать места поукромнее, вдали от чужих глаз. Так было даже с той, на которой он женился.