был. Мы держали язык за зубами, и поскольку местная больница не считалась передовой в
плане лечения рака толстой кишки, мы возили его в больницу, которая находилась в часе
езды от Нэшвилля. Как правило, такое дерьмо, как это, нельзя было удержать в маленьком
городке, но мы старались. Сделать это было проще еще и потому, что у моей мамы в
Лоутоне было не так уж и много друзей, точнее, не было вообще.
Когда я был ребенком, я не мог этого понять, теперь же, мне все стало ясно. В школьные
годы, в старших классах, мой папа был золотым мальчиком. Он был Лоутонской
8
знаменитостью после того, как сыграл за футбольную команду университета Алабамы, а
затем собирался играть за команду "Святые Нового Орлеана". В то время, моя мама, она
настоящей была принцессой - её отец владел практически всей Луизианой - а мой отец
влюбился в неё.
Но сразу после того, как мой папа повредил колено, похоронив, тем самым, свою карьеру в
Святых, он узнал, что его подруга беременна. Он женился на ней, против воли её семьи
привез сюда, в Алабаму. Город видел это: он был их героем, а она украла его у них. Спустя
семнадцать лет, они по-прежнему держали её на расстоянии. Но мама не сильно и
переживала. Она любила папу. Он и я были её миром. И это все, что ей было нужно.
- Ты меня слушаешь? - звенящий крик Рэйлен разрезал мои мысли.
Рэйлен и я были еще той, особой парочкой: она любила виснуть на мне, а мне нравилось, как выглядит её тело. Между нами не было ни любви, ни доверия. Мы были знакомы
около года, и её было легко держать на расстоянии. И именно сейчас, у меня нашлось для
этого время.
- Слушай, Рэй, у меня начинает болеть голова. Мне нужен перерыв. Давай сделаем
перерыв, а, и поговорим об этом на следующей, неделе, да? - я не стал дожидаться, пока
она ответит, и положил трубку. Я уже знал, что она будет орать и угрожать, тем, что
переспит с одним из моих друзей. Что же, я и раньше все это слышал. Да, мне было, наплевать.
Я прибавил темп и направился по траве между деревьев к открытому полю, где всегда и
происходили вечеринки. Поле принадлежало Райкеру и Нэшу Ли. Они оба играли в
команде и были двоюродными братьями. Их дед отдал это поле, чтобы оно использовалось
для вечеринок, с тех самых пор, как его сыновья стали учиться в старшей школе. Поле
находилось на самом отшибе города, и ближайший дом, был домом их деда. И что хорошо, всего в миле от нас. Мы могли шуметь, как нам хочется, не беспокоясь о любопытных
соседях, которые следили бы за каждым нашим шагом.
Я обвел глазами поле и нашел Брэди Хиггинса, моего лучшего друга еще с начальной
школы. Мы вместе играли в футбол еще с тех самых пор, как были в Поп Уорнер. Лучший
квотербэк (прим. пер. «квотербэк» – амплуа игрока в американский футбол- защитник) в
штате и, он знал об этом.
Брэди поднял пиво в приветственном жесте, когда увидел, что я иду к нему. Он сидел на
задней, откидной двери своего грузовика, на котором он приезжал сюда, чтобы мы могли
использовать генератор в кузове для прослушивания музыки. Между его ног
примостилась Айви Холлис. Удивляться нечему. Этим летом они много времени
проводили вместе. Айви была выпускницей и главной в группе чирлидерш, также она
решительно предъявляла права на Брэди, бывшая подруга которого, окончив школу,
переехала жить на другой конец страны.
- И как скоро ты тут собирался появиться?- сказал Брэди с ухмылкой, бросая мне банку
пива. Он редко пил. Не то, что он был против этого, просто он был полон решимости
играть в следующем году за Университет Алабамы. Я тоже буду, однажды. Сейчас же, я
изо дня в день молился богу, чтобы отец нас не покинул.
Пиво стало определяющей причиной моего посещения вечеринок в поле. Проблемы дома
поглощали меня, и я понимал это. Мне нужно было переключиться.
9
Я был уверен, что Брэди понимал, что что-то не так, и ждал, что я расскажу ему. Из всех
женщин в нашем городе, его мама единственная, кто был в хороших отношениях с моей
мамой. Она приглашала нас на ужин несколько лет подряд. Она приносила нам по
праздникам красный пирог (прим.пер. "red velvet cake" - популярный на юге США пирог) и всегда разговаривала с моей мамой на играх. И я думал, а что если бы моя мама
