- Надо крышку немного прижать, тогда не будет брызгать,- заметил я.
- Все одно! - сдув пепел на пол, сказал отец. - Ну-ка глянь, ле готово ли масло?
Я выключил машиду и открыл крышку. Желтоватое масло кусками плавало в белой жидкости. Тан, пенясь, полился в кастрюлю, а в машине осталось только масло.
Рубен принес из кухни полную миску меда и свежеиспеченного хлеба. И пока вновь запущенная машина опять мерно гудела, мы с братом стали уплетать хлеб с маслом и медом и запивали таном.
- Смотрите после тана воды не пейте, - предупредила мама, зная нашу привычку.
- Какой это тан! - пробурчал отец.- Кислая вода...
- Не нравится, не пей,- сказала мама.- Если бы я спину сломала за маслобойкой, тогда тебе тан показался бы вкусным, не правда ли?
- Ну ладно, ладно,-отступился отец.-Тигран, кто-то стучит.
Я побежал к воротам, открыл и увидел Рыжего Давида.
- Чего тебе надо? - сердито спросил я.
- Доброе утро, Тигран! Это тебе! - И он протянул мне конверт.
- Отнесешь обратно! - сказал я.-Отнесешь и скажешь, что больше не хочу иметь никакого дела с пиратами. Все. Понял?
- Это не они, это Нат тебе прислал,- сказал Рыжий Давид. - Велел бегом к тебе бежать. Наверное, очень важное. Я так спешил... Видишь, даже запыхался.
Я с недоверием глянул на него. Вовсе он и не запыхался.
Я-то его хорошо знаю, небось всех птиц по дороге пересчитал, пока дошел.
- Ну читай же, читай! - сказал он.
Я вскрыл голубой конверт. Я впервые в жизни получил напечатанное на машинке письмо. Обычно все писали от руки. Не спеша прочитал.
"Дорогой Тигран! У меня к тебе важное дело. Приходи, встретимся у оврага. Да поскорее. Если тотчас не можешь, приходи в полдень.
С приветом, Нат."
- Придешь? - спросил Рыжий Давид.
- Сейчас пойду. А ты откуда знаешь, что он зовет меня?
- Он сам мне говорил.
- Кого еще позвал?
Рыжий Давид пожал плечами.
- Хорошо, понятно,- сказал я.
- Мне уйти? - спросил Рыжий Давид.
- Иди скажи Нату, что через полчаса буду.
- Ладно! - убегая, пообещал Рыжий Давид.
Стиральная машина глухо гудела и сбивала вторую порцию масла. Я сел на край тахты. И когда отец спросил, кто приходил и что хотел, я, словно все это совсем неважно, ответил: - Так, парень один.
- Сейчас исчезнет, - сразу угадала мать.
Рубен посмотрел на меня и подмигнул: мол, правда исчезнешь? Я незаметно ему кивнул и пересел на ступеньки балкона. Когда мама выключила стиральную машину и надо было сцедить тан, я уже был не на тахте и некому было держать шланг.
- Я же сказала, исчезнет! - недовольно проговорила она.
Но Рубен подоспел ей на помощь, подставил посудину, и тан, пенясь, начал литься. Тут-то про меня л забыли. Воспользовавшись минутой, я выскользнул со двора. До моста я бежал, но когда очутился на холме, мне уже только казалось, что я бегу. На самом деле я шел по тропинке, ведущей к монастырю, которая вскоре повела меня вниз к оврагу.
Спускаясь по склону, я вспомнил, что на сегодняшний вечер договорился с дедом Гласевосом помочь ему наносить глины. Значит, еще раз предстоит пройти по этой тропинке.
Только тогда уже подниматься будет тяжеловато. Глина - не перышко.
Овраг был очень глубоким. Посмотреть сверху, от церкви, голова закружится. А когда спускаешься к журчащему ручью, чувствуешь какую-то таинственность, и сердце начинает беспокойно колотиться, даже холодеет, и по телу пробегает дрожь.
Деревья, что росли на противоположном склоне, уже начали менять краски, и это было удивительно прекрасно. Я любил ходить в овраг. Во все времена года мне здесь нравилось. Впервые я прошел этой дорогой, когда мне, наверно, было года два. Тогда я с мамой приходил в эти места. Она собирала шиповник. Потом мама уже не ходила, мы с ребятами собирали красные бусинки и мешками носили их домой, сушить на зиму, для отваров разных, взрослым...
В нашем овраге есть еще другое, что очень меня удивляет. Здесь человеку кажется, что он окончательно и безвозвратно оторвался от мира. Или, точнее, кажется, что на всем свете .существуют только такие таинственные и прохладные овраги, и нет ни деревень, ни сел, ни городов, и людей-то даже нет. Только ты один в мире да еще муравьи и букашки разные,, что ползают вокруг тебя, и птицы в небе... А еще мне верилось, что в нашем овраге обязательно должны обитать мифические животные. И если из-за какого-нибудь дерева или куста как-то вдруг действительно появилось бы такое и заговорило бы со мной человеческим языком, я бы не растерялся и не испугался, так мне в это верилось...
