Ахмет крякнул:
— Если я берусь за что-нибудь, то довожу дело до конца. Разумеется, довез. А что случилось?
— Пока не знаю, — проговорила Катя. — Вот с вашей помощью и пытаюсь разобраться. Вы не можете взглянуть на фотографию? Эту девушку вы подвозили к станции?
Татарин вышел к Кате:
— Давай показывай.
Зорина открыла снимок:
— Это она?
Ахмет сощурил черные глаза:
— Вроде она. Впрочем, они все на одно лицо. Челка на лоб, белые волосы пол-лица закрывают. Но вроде она.
— Значит, эту девушку вы довезли до станции. И вы уверены, что она пошла к поездам? — полюбопытствовала журналистка.
— Я довез ее до станции, — с раздражением отозвался татарин, — а вот куда она направилась потом — это не мое дело. Мне показалось, она зашагала к билетным кассам. Но я за ней не следил, я торопился в магазин. Сын ко мне должен был приехать с внуками. Вот жена и поручила купить много чего. Еще вопросы есть?
— За вами никто не следил?
Это вызвало у него удивление:
— А зачем за мной следить?
— И тем не менее вы никого не заметили?
— Никого и ничего, что вызвало бы подозрения.
— Спасибо, — поблагодарила Катя. — Вы мне очень помогли. Как мне проехать к этой станции?
Он махнул рукой:
— Спускайтесь вниз, там увидите железнодорожные пути. Свернете влево, к ней и подъедете. Всего доброго.
Зорина побрела к машине, рассуждая на ходу. Выходит, пообещав парню привести помощь, девушка почему-то своего намерения не выполнила. Интересно, почему? Что ей помешало? Как она могла бросить парня в беде? Или… все было не так, как рассказывает Сергей? И куда она делась? Почему не позвонила матери или Савичеву, если чувствовала, что ей угрожала опасность? И на этот вопрос она не могла ответить.
Снова многострадальный «Ланос» повез ее в нужном направлении. Журналистка и не надеялась найти свидетелей. Да и какие свидетели на железнодорожной станции? Люди постоянно меняются, приходят и уходят. Об этом тоже подумала Зорина, когда поставила машину и поднялась по ступенькам на крошечный перрон. Женщины и мужчины с хозяйственными сумками и мешками, наполненными фруктами и овощами, лениво переговаривались в ожидании электрички. Журналистка хотела подойти к ним и поинтересоваться, не видели ли они здесь когда-нибудь Инну, как вдруг ее внимание привлекли бабушки, продававшие семечки и орехи. Женщина подошла к ним.
— Здравствуйте, — она достала телефон и нашла фотографию Инны. — Не проходила ли здесь эта девушка?
Каждая по очереди посмотрела снимок.
— Что-то знакомое, — произнесла первая, в белом платке. — Зинаида, — обратилась она к подруге, — а это случайно не твоя квартирантка?
Рыжеволосая Зинаида с пучком жидких волос взяла в руки телефон:
— Очень похожа. Скорее всего, она. В белой маечке, с ссадинами на лице и руках и с рюкзачком за плечами?
— Да, — Катя боялась спугнуть свою удачу. — Вы ее видели?
— И не только видела, — пояснила бабушка. — Ночь она у меня провела.
— Ее звали Инной? — Зорина затаила дыхание.
Старушка покачала головой:
— Вот как ее имя, не спросила. Скажу тебе, милая, что она торопилась на электричку до Мидаса, но не успела — та за десять минут до ее появления ушла. Следующая была следующим утром, мы так ей и сказали.
— А она расстроилась, — подхватила третья бабушка. — Да так расстроилась, что нам ее жалко стало. Вот Зинаида ее и приютила на ночь. Да, Зина?
— Да, — согласилась рыжеволосая, явно крашенная хной торговка. — Приютила. Она у меня переночевала да на станцию пошла, прямо к электричке.
— Она кому-нибудь звонила? — полюбопытствовала журналистка. Старушка наморщила лоб:
— Нет вроде.
— И ничего вам не говорила?
— А почему она должна была со мной разговаривать? — удивилась торговка. — Приютила, денег не взяла, что в наше время редкость, — и спасибо.
Катя почувствовала, что женщина чего-то недоговаривает.
— Эта девушка пропала, — призналась она. — Вы уверены, что она собиралась ехать в Мидас?
Бабушки переглянулись. Зинаида ответила за всех:
— У нас, дорогая, в четырнадцать часов только до Мидаса поезд. Когда она на него опоздала, то расстроилась и на другом не поехала. Следовательно, ей нужен был только Мидас. Да и утром девушка побежала на девятичасовую электричку, опять до Мидаса.
