Ступая твердо, но бесшумно, Кастет пересек коридор и снова заглянул в гостиную. Первым делом в глаза ему бросился пустой синий прямоугольник телевизионного экрана: кассета с. мультиками кончилась, видеомагнитофон негромко шуршал, в автоматическом режиме перематывая ленту. Видеомагнитофон!
Кастет с трудом удержался от досадливого восклицания. Как можно быть таким тупым? Сколько проигрывается кассета – час, полтора? Когда она включилась, все были еще живы. Он, Кастет, находился здесь уже минут десять; даже если предположить, что убийца вошел сюда сразу после начала мультфильмов, что представлялось Кастету сомнительным, то разминулись они совсем чуть-чуть. А если вспомнить десятиминутный период, в течение которого вход в подъезд никем не охранялся, если добавить сюда странное поведение дневного охранника, который куда-то ушел, не дождавшись сменщика, у которого внезапно и очень кстати забарахлила машина, если вспомнить, что кровь на стене была еще совсем свежей, когда Кастет впервые увидел надпись...
По спине у Кудиева пробежал нехороший холодок. Медленно, с огромной неохотой он повернул голову, посмотрел на надпись и обмер. «ДО СЕДЬМОГО КОЛЕНА», – было написано на стене, и от последней буквы «А» вниз по штукатурке сползала, оставляя за собой темный извилистый след, тяжелая черная капля. На глазах у переставшего дышать Кастета она проползла сантиметров десять и остановилась, иссякнув.
– Твою мать, – хрипло прошептал Кастет, и в этот момент у него за спиной, в прихожей, негромко стукнула, закрывшись, входная дверь.
– Стой, сука! – закричал Кастет и бросился в прихожую.
Он перепрыгнул через труп домработницы, подскочил к двери, схватился за ручку и вдруг остановился, не в силах открыть дверь, за которой скрылся убийца. Так он и стоял, не дыша и ничего не чувствуя, кроме холодного, безнадежного ужаса, пока снаружи, в дальнем конце просторного холла седьмого этажа, не стукнули, сомкнувшись, створки лифта.
Тогда Кастет на дрожащих, негнущихся ногах вышел из квартиры, без стука прикрыл за собой дверь, добрел до лестницы и медленно, как восьмидесятилетний старик, спустился по ней до цокольного этажа.
Дверь подъезда стояла нараспашку, а позади своего пульта, запутавшись ногами в ножках перевернутого стула, лежал давешний охранник с дырой между глаз. Кастет почти не сомневался, что, если хорошенько поискать, его сменщик обнаружится где-нибудь под лестницей. Однако искать он не стал; вместо этого Кастет тихонько вышел на улицу, тихонько сел в машину, завел двигатель и рванул с места так, что задымилась резина.
Выезжая из двора на улицу, он с грохотом задел задним крылом фонарный столб, но даже не притормозил. Когда габаритные огни его «Лексуса» скрылись из вида, из глубокой ночной тени справа от крыльца бесшумно выдвинулась высокая сухопарая фигура с полупустой спортивной сумкой на плече. При свете уличного фонаря была видна снисходительная, многообещающая улыбка, игравшая на гладко выбритом, костистом лице. Поправив на плече ремень сумки, человек пересек газон, сел за руль немолодой, заметно побитой ржавчиной «восьмерки», повернул ключ зажигания и аккуратно покинул стоянку.
Проснувшись, Юрий посмотрел на часы и увидел, что они показывают только начало шестого. За окном уже рассвело, хотя солнце еще не взошло; в открытую форточку тянуло прохладой, снаружи доносилось шарканье дворницкой метлы и утробное воркование сексуально озабоченных голубей. Юрий повернулся на другой бок, мысленно ругая себя за то, что опять не задернул шторы на ночь, закрыл глаза и понял, что спать ему совершенно не хочется. Минуты две он обдумывал эту проблему, лежа на боку с закрытыми глазами, а потом решительно отбросил одеяло, сел на кровати и потянулся за спортивными штанами. Все тело переполняла какая-то непривычная, давно забытая бодрость; чувствовалось, что это утро будто специально создано для начала новой жизни.
– На зарядку по порядку, на зарядку по порядку становись! – немелодично пропел Юрий, натягивая спортивный костюм.
В ванной он плеснул в лицо пригоршню ледяной воды и, пока не пропало настроение, поспешил в прихожую. Там он надел на ноги старые разношенные кроссовки, сунул в нагрудный кармашек ключ от квартиры, задернул на кармашке «молнию», вышел на лестницу и захлопнул за собой дверь.
