И тогда, Зигфрид Мазер, ты пожалеешь, что родился на свет.
Пойти посмотреть на рыцарский турнир, да еще в женском платье, было, конечно, неосторожностью. Хорошо, что она быстро улизнула, как только вручила рыцарю венец победителя. Сейчас, снова переодевшись подростком, Ясмина шла от рыночной площади к дешевому постоялому двору, где она остановилась сама и оставила лошадь.
– Гюнтер! – воскликнул кто-то рядом.
Девушка не сразу поняла, что обращаются к ней, но, спохватившись, быстро обернулась.
– Гюнтер! – оружейник Мэтт радостно махал ей рукой. – Господь все-таки услышал мои молитвы! Я уж не знал, что делать! – уже тише произнес он, подбежав к Ясмине.
– Мэтт? Что случилось?
– Пойдем-ка отсюда, – оружейник быстро осмотрелся по сторонам и двинулся вперед по улице. Было видно, что он хорошо знает город. Через несколько минут Мэтт завел Ясмину в глухой закуток между двумя домами.
– Тут нас никто не услышит.
– Да что случилось?
Но вместо ответа оружейник только забрасывал ее вопросами:
– Ты тут один? Где Робин, где остальные? Ты верхом? Лошадь свежая?
– Мэтт, Мэтт, не так быстро! Что случилось? Я один, Робин и остальные в Шервуде. Лошадь весь день отдыхала, свежая.
– Так, парень. Вчера ко мне в лавку заходили стражники шерифа, выбирали себе всякую мелочь – ножи, кинжалы… стрел еще взяли, самых дешевых, которые черт знает куда летят. Так они, пока все перебирали, друг с другом болтали. Послезавтра рано утром – то есть теперь это уже завтра, Гюнтер! – по дороге через лес двинется монастырская крытая повозка, где всего-то будет один безобидный монах, правящий конягой. Только этим одним будет один из лучших стражников, надевший сутану. А еще несколько вооруженных бойцов спрячутся в повозке. Робин ненавидит церковников, он точно на это клюнет. И он, и Скарлет – прекрасные воины, но их будет всего двое.
– Завтра утром? – быстро переспросила Ясмина.
– Да. И ведь никак его не предупредить было! Я бы кинулся в лес, но кто знает, где его искать?
Она растерянно заморгала, понимая, что со стороны сейчас смотрится дурочкой. Точнее, дурачком.
– Я не мог его предупредить. Никак, – Мэтт покачал головой. – Я не знаю, где ваш лагерь. Да кому я говорю? И этот белобрысый черт появляется в Ноттингеме только тогда, когда сам захочет. У меня нет никакой связи.
– Понимаю, Мэтт, – кивнула девушка. – Спасибо. Я постараюсь успеть. Хорошо, что мы встретились.
– Я привозил товар на рыцарский турнир, – улыбнулся оружейник. – На турнирах всегда все влет уходит. Да и купить много чего можно по дешевке.
– Ну еще бы. Кстати, спасибо, твои стрелы летели, куда надо.
– Потому что ты направлял их, куда надо. И не поскупился, выбрал самые хорошие.
– Ага, – Ясмина незаметно поправила плащ, скрывая фигуру. – Мне пора, Мэтт. Если к утру надо быть в Шервуде, то я должен выехать прямо сейчас.
Вернувшись на постоялый двор, девушка быстро расплатилась с хозяином, потом забрала на конюшне своего жеребца. Отдохнувший, сытый и ухоженный, он еще не знал, что его ждет в ближайшее время.
– Эх, каурка, извини, – она потрепала лошадь по холке. – Но мы же справимся?
Ночной дороги Ясмина не боялась, сбиться с пути тоже не опасалась – старому Али-Хаджи пришлось повозиться, пока он научил девочку уверенно ориентироваться где угодно, зато теперь ей не страшны были даже совсем незнакомые места.
Когда она выезжала из Бирмингема, уже начало темнеть. Едва городские стены растаяли за спиной, девушка сняла шапку, выпустив на свободу поток смоляных волос.
– А теперь вперед, каурка! – прищурилась она и, разогрев жеребца быстрым шагом, перевела его в галоп. До лагеря в Шервудском лесу было больше сорока миль, и если в Бирмингем Ясмина, не торопясь, спокойно доехала за пару дней, то сейчас надо было успеть к утру. Каурый вынослив и должен справиться, несколько часов шага с галопом конь выдержит. А в себе она не сомневалась.
– Ты глянь, опять августинцы, – усмехнулся Скарлет, завидев повозку и монаха, управлявшего чахлой лошадью. – Точнее, один. Ничему их жизнь не учит.
– А тяжелая повозка-то, – откликнулся Робин. – Ты посмотри на лошадь, она еле тянет. Что они могут везти из города?
