— Знаешь, Джоди, возможно это было немного грубовато.
— А мистер Ллойд? — спросил Ньюсон. — Полагаю, его отношения с мисс Портер были такими же плохими?
Ньюсон сказал наугад, но по реакции женщин ему стало понятно, что он попал в точку. После его вопроса повисла смущенная пауза, обе женщины быстро отвели глаза. Ньюсон и Наташа поняли, что Фарра Портер явно была настроена против детей Ллойдов, но вот против общества их отца она явно не возражала.
— Мой муж почти не общался с мисс Портер с тех пор, как… Ну, уже довольно давно.
— Она была просто сука, — добавила Джоди.
— Никто из вас не слышал, что происходило внизу в ночь убийства? — спросил Ньюсон.
— Нет, инспектор. Я уже говорила констеблю, что когда в доме два младенца, шума и так предостаточно.
— Я имел в виду музыку. Вы слышали, что там играла музыка?
— Я правда не помню.
— Я слышала, — сказала няня. — Точно. Где-то внизу играла музыка. Я скажу, почему я запомнила. Одна из песен была «Любовь и поцелуи». Возможно, вы о ней никогда не слышали.
— Это первая запись Дани Миног, — сказала Наташа.
— Именно. Моя самая первая пластинка. Я ее купила, когда мне было шесть лет, и не слышала уже лет пятнадцать. Я обратила внимание на музыку, потому что это очень странная музыка для такой самоуверенной и утонченной суки, какую эта Фарра Портер из себя корчила.
— Да, — сказал Ньюсон. — Очень странная.
Женщина с последнего этажа дома, возглавлявшая собрание жильцов, была не лучшего мнения о Фарре Портер, чем Гельдштейны или Ллойды. Поговорив с ней, Наташа с Ньюсоном с облегчением ушли из этого дома. Стоя на залитой солнцем улице, они делились впечатлениями.
— Действительно, отзывы о ней очень похожи на отзывы о Бишопе, — признала Наташа. — В обоих случаях жертва была очень непопулярна среди соседей.
— И причина этой непопулярности тоже одна. Обе жертвы были влиятельные, сильные личности, лидеры по натуре, жестокие и эгоистичные.
— Ты думаешь, мы имеем дело с убийцей, который уничтожает ублюдков?
— Я думаю, не стоит отвергать эту версию.
— Тогда зачем такие дикие способы убийства? Кажется, он берет их с потолка.
— Я уверен, что это только кажется.
— А как насчет трех других убийств, которые ты приписал нашему серийному убийце? Как они связаны? Эти жертвы тоже были ублюдками?
— Спенсер был мичманом в армии, так? Не хочу плохо отзываться об офицерах запаса или говорить, что они все одинаковые…
— Особенно учитывая то, что я сержант.
— Да, именно. Но можно точно сказать, что власть офицеров иногда перерастает в тиранию, и не забывай, что на его похороны никто не пришел. Наверное, он тоже был не очень популярен.
— Можешь быть уверен, что на похоронах Портер будет куча народу, да и Адама Бишопа хоть и ненавидели, но устроили ему похороны по высшему разряду, с кортежем и всеми делами.
— Ненависть может принимать разные формы. Я думаю, много людей хотело бы станцевать на могиле Адама Бишопа.
— Ну а как насчет двух других? Энджи Тэтум была моделью, а Брэдшоу — хранителем музея.
— Даже среди таких людей встречаются негодяи. Мне кажется, это нужно выяснить.
На тихой улице раздался рев мотоцикла, и показался «кавасаки» Ланса. Он приехал забрать Наташу.
— Поехали, куколка. Если у тебя есть деньги, я тебя ужином угощу.
Наташа рассмеялась над убийственно тупой шуткой Ланса и надела протянутый ей огромный шлем, прежде чем грациозно забраться на мотоцикл позади Ланса. Ньюсон заметил, что Ланс даже не посмотрел, уселась ли девушка как следует, прежде чем рвануть вперед, и Наташа чуть не упала, когда они резко перестроились в другой ряд. Если бы она упала и ушиблась, Ньюсон потратил бы остаток своей жизни на то, чтобы заставить Ланса заплатить за это.
