Сейчас, расплачиваясь за покупки, Нита уставилась в телевизор, который стоял на стуле в углу помещения. На нем лежали рулоны туалетной бумаги и пачки гигиенических салфеток. Это был старый громоздкий телевизор, и по нему сейчас показывали новости.
– Продолжаются дебаты по поводу добавления единорогов в Список опасных сверхъестественных существ, – говорил диктор. – МПДСС начинает третий день обсуждения этого предложения.
Нита улыбнулась – в голове всплыло одно из немногих воспоминаний, когда она действительно чувствовала, что мать о ней заботится.
Однажды в магазине незнакомый блондин с плетеными узорами-татуировками протянул руку, чтобы взъерошить ей волосы, а мама чуть не застрелила его прямо на месте. Ниту отбросило в сторону, прежде чем ему удалось дотянуться до ее волос, и, хотя мать никогда не говорила об этом, Нита знала: тот питающийся душами единорог теперь мертв. Он больше никогда не притронется к девственницам. Позже она увидела пакеты с порошком из его костей.
Шумно выдохнув, Нита покачала головой. Возможно, мать многое себе позволяла, но любила свою дочь. Пугающая любовь, но все же любовь. Иногда Нита легко об этом забывала, учитывая подозрительный характер мамы и ее одержимость деньгами.
На экране телевизора репортер брал интервью на тему генетики сверхъестественных существ у какого-то ученого.
– Единороги – это еще один вид сверхъестественных существ, для которых рецессивные гены играют важную роль. Это значит, они способны размножаться с людьми, а набор их генов при этом может пребывать в бездействии несколько поколений, пока обстоятельства не сложатся так, чтобы они проявились. В таком случае двое совершенно нормальных родителей производят на свет монстра. Такая наследственность присуща не только единорогам, – говорил ученый, – но и другим существам: занни, каппа, упырям, даже в какой-то степени вампирам.
Нита подумала о занни, чьи органы сейчас лежали в их с мамой квартире. Интересно, сколько людей он замучил, чтобы утолить жажду боли. Ей нравилось об этом думать, она не чувствовала вины за то, что расчленила такого монстра, и даже восхищалась своей матерью, которая его убила.
– Не могли бы вы описать предложение, которое представили на рассмотрение МПДСС, доктор Роден?
– Генетические манипуляции. Тщательно подобранный набор генов уникален для каждого вида, поэтому, когда он отображается полностью, существ, обладающих им, легко отследить и уничтожить. Если мы будем отслеживать такой набор до рождения этих созданий, мы сможем искоренить всех опасных сверхъестественных, которые рождаются от человека.
Улыбающийся кассир передал Ните воду, и она, чуть не вырвав бутыль у него из руки, вихрем вылетела из магазина, не в силах больше выслушивать эту ахинею.
Она ненавидела людей.
Хотя Нита и была согласна, что озвученный ученым способ уменьшения количества чудовищ может быть эффективным и даже гуманным, но она понимала: люди слишком далеко зашли. Люди всегда заходили слишком далеко. Как скоро они начнут изолировать гены безвредных сверхъестественных существ и так же их уничтожать? Ауров, вокруг которых проявляется простое биолюминесцентное свечение? Или русалок? Или таких, как Фабрисио?
Или даже Ниту и ее мать?
На следующее утро Нита проснулась от чужого крика.
Сдернув с себя одеяло, она потянулась за скальпелем, который лежал на тумбочке, запуталась в простынях и, соскользнув с кровати, с глухим стуком упала на колени.
Крик становился громче, переходя в затяжной, ужасный вопль.
Часто дыша, Нита освободилась от простыней, поднялась на ноги и, держа скальпель перед собой, осторожно пошла на звук. Крики прерывались скрежетом металла о металл, скрипом какого-то тяжелого предмета, который передвигают по линолеуму, и злобной руганью матери. Сердце Ниты забилось быстрее.
Мать не испытывала ее, когда говорила, что отрежет Фабрисио ухо. Она действительно это делала. Прямо сейчас.
Нита открыла дверь в секционный зал и увидела кровь. Кровью были забрызганы некогда чистые белые стены и пол. Небольшие ее капли покрывали разъяренное лицо матери, а щеки Фабрисио украшали полоски красных слез. Он, насколько это было возможно, прятал голову и упирался ногами в переднюю часть клетки, раскачивая ее из стороны в сторону и уворачиваясь от матери Ниты. Замок валялся на полу, но дверь в клетку была захлопнута, и Фабрисио отчаянно цеплялся за нее оставшимися пальцами ног и тянул на себя.
