Послышался стук копыт, как будто лошади мчались по небу. Затем с сокрушительным многоплановым грохотом – спаси, Боже, его душу, а тело уже не спасти – обезглавленный окровавленный торс и несколько конечностей рухнули с огромной высоты прямо на стол посреди комнаты, забрызгивая всех сидящих фонтанами крови. Но потолок над ними остался невредим – ни следа вторжения.
– У меня кишка тонка смотреть на такое, – пробормотал Чак Бойвол и рухнул без чувств.
– Тимашев, ты совсем спятил! – Остер Лист погрозил кулаком потолку. – Следи за своими чертовыми спецэффектами! Все здание разнесешь!
Но Тимашев, бесспорно, был талантлив. Свои спецэффекты он демонстрировал во время занятий по феноменологии в том кабинете, что наверху.
– Голова, голова! Не забудьте про голову! – возбужденно вскрикнула День-Огонь.
– Только что вспомнил, что Тимашева сегодня нет в городе. А значит, и занятий у него нет, – по-лисьи удивленно проговорил Кит Фокс.
– Дай мне место! O, дай мне место! – протрубил Адриан Гор. И исчез.
Он, как говорится, будет героем грядущих дней.
– Голова, голова! – кипятилась День-Огонь.
Кристофер и Остер пытались привести Бойвола в чувство. Они трясли его, как вдруг он начал разваливаться на части. Рука отпала. Потом другая. Оказалось, он сделан из соломы. Соломенное чучело, набитое окровавленной соломой. Больше ничего.
– Чучело, да еще и топорно исполненное, – удивленно проговорил Кристофер Фокс. – Правильно он сказал: тот, кто отступается, не может снова стать обычным человеком. Он будет меньше чем человек.
– Странно. Мне он всегда казался настоящим человеком, – сказал Остер Лист.
– Голова, голова! Вы забыли голову! Бросьте ее вниз! – кричала День-Огонь.
И голова упала вниз. Она разбилась об пол, как большая подгнившая тыква.
