Пророки, борцы и другие молящиеся тоже были на горе. Например, были чернокожие, которые сражались за дни кукурузы и дни слоновой кости. Были островитяне с коричневой кожей: они стояли за дни соленой рыбы и дни дикой свиньи. Были розовокожие люди из северных лесов, они ходили по сосновым иглам и смоле. Были корявые жители болот и горожане из больших городов. Все они пытались побороть Бога со страхом и гоготом.
Некоторых обезглавили и четвертовали, части их тел с яростью были брошены на землю: говорят, им не хватило определенных качеств для победы или что их сила иссякла. Но другие, и таких большинство, вырывали у Бога великие дни, дни расцвета, дни зимородка, дни медхензоммер (летних девушек), дни святого Гервасия, дни индейского лета. То были изобильные дни, полные любви и смерти, дни, бурлящие исступлением и кровью. И все они были отмечены на особой священной шкуре и потому стали внекалендарными.
– Внекалендарные дни, – говорил Чак Бойвол. – Красивая идея, и мы почти ее доказали. Времена года, которые не значатся в календаре! А ведь есть, наверное, целые многослойные эры, которые так же выпадали. Ледниковые периоды, например. И даже не выпадали – выпадают.
– Но ледниковые периоды – это абсолютная реальность. Они настоящие! – настаивала Хелен Хайтауэр.
Дискуссия длилась уже несколько часов. Хелен, жена Кристофера Фокса, вернулась с переговорного пункта, где она работала, надела живописные лохмотья и присоединилась к ученым.
– Конечно настоящие, Хелен, – сказал Чак Бойвол. – Мне бы быть таким настоящим! Думаю, что ты помнишь эти периоды или знаешь их лучше большинства из нас. Твоя амнезия опасно неполная, и по стольким пунктам, что боюсь, как бы за тобой не явился гром. Тем не менее в обычном летоисчислении ледниковые периоды отсутствуют.
– Но как, например, местные жители объясняли гляциальные отложения и конечные морены?[140] – спросил Силач Остролист – то есть Остер Лист.
Они сидели в Университете, в уютной комнате на факультете психологии. Здесь Чак Бойвол обычно проводил встречи. Комната располагалась ровно под кабинетом спецэффектов, где работал профессор Тимашев.
– Как объясняли до появления современной геологии? – переспросил Бойвол. – Да никак. Просто одним прекрасным утром на ранее пустом месте возникал новый валун. Местный пастух наверняка сказал бы, что это луна вытянула его из земли или что он упал с неба.
– Ты сумасшедший, Бойвол, – с грубоватой нежностью проговорил Адриан Гор. – Зачем тогда ледниковые периоды? Откуда бы им взяться, даже вне календаря? Почему эти периоды оставили свои следы и в календаре тоже?
Руки у Адриана были очень большие и сильные. Почему они не замечали этого раньше?
– Я думаю, что существовала династия великих пророков и духоборцев, которые хотели вызвать к жизни ужасные дни Фимбульвинтера[141], – сказал Бойвол, понижая голос. – Не знаю, почему они этого хотели и почему проливали ради этого кровь. Это были люди, но их помнят как инеистых великанов.
– О, это же мои прапрапрапрадедушки! – воскликнула День-Огонь, она же Хелен Хайтауэр. – Дни снега! Дни льда! Миллионы дней!
– Ты хочешь сказать, что определенные архетипы… – начал Кит Фокс.
– Трясли небесные столпы, пока не посыпался снег, и падал он миллион дней – внекалендарных, – закончил Чак Бойвол.
– Чудак, то есть Чак, ты точно помешался. – Кристофер почти повторил слова Адриана.
Хоть и говорил Кристофер, но в центре всеобщего внимания был именно Адриан. Он странно улыбался, и кожа у него как будто светилась изнутри алым светом, как у тех, кто проливает кровавый пот в молитве, борьбе и клоунаде. И почему раньше они этого не замечали?
– Я почти готов поверить, что ты – один из этих великих борцов, – сказал Кристофер Бойволу, но глядел при этом на Адриана.
– Ты просто сразил меня наповал, как копьем, Кит, – печально проговорил Бойвол. – Ты раскрыл мою постыдную тайну. Я же проиграл. Не знаю, когда это было. В один из внекалендарных дней. Я проиграл – год назад или десять тысяч лет назад. Не смог встать в один ряд с Великими. Меня не сбросили с горы – я так и не поднялся на нее. Свободное место было, как и возможность подняться, но мне не хватило силы духа. Тот, кто метил в борцы или пророки, никогда не станет вновь обычным человеком. А я, таким образом, даже меньше чем человек. Но, увы, я все помню и живу в днях другого рода.
