2 мая. Страус — гигантский цыпленок.
* Старое дерево в цвету, чуть ли не в сединах.
7 мая. Сколько есть вещей, которые излишне затягиваются! Сколько радостей, которые долго не гаснут, а под конец обугливаются!
* Мой мозг более непостоянен, чем царство облаков.
* Я люблю порой всматриваться в бесформенные дали и находить в них, а затем выражать словами все, что есть там четкого и определенного.
14 мая. В политике искренность производит впечатление сложного и коварного маневра, искусного обмана.
16 мая. Булонский лес портит не кто иной, как богачи. И эти всадники, которые стараются, чтобы седло под ними скрипело погромче! И эти жалкие старики, которым хочется напоследок покататься на велосипеде!
Гувернантки сидят на скамейке с обязательной книжкой в руках, а шрифт слишком мелок. Они портят себе зрение.
Булонский лес, который мог бы исторгнуть у меня слезы радости, вызывает желание удрать в деревню и постараться больше не видеть Булонского леса.
Лишь немногие люди обладают умением глядеть на что-то прекрасное и при этом не готовятся заявить: «Я видел нечто прекрасное»…
23 мая. Ростан. Герц[118] облобызал его ноги после чтения «Шантеклера». Они закупили пьесу с правом постановки во всем мире и заплатили наличными четыреста тысяч франков.
25 мая. Когда человек докажет, что у него есть талант, ему еще остается доказать, что он умеет им пользоваться.
* Преимущество пьесы в стихах: попробуйте ругать пьесу, где всякая глупость так мило зарифмована.
26 мая. Вид моего имени, напечатанного в газете, влечет меня, как аромат.
6 июня. Коппе очень точно выражал то, что видел, но он ничего не видел.
9 июня. Созидательная правда иллюзий — ее одну я и люблю.
* В Шитри она считала себя очаровательной блондинкой. Она отправляется в Париж, видит прехорошеньких уличных девушек, смотрится в зеркала у магазинов и решает, что не так уж хороша. Вернувшись в Шитри, по наивности этого не скрывает.
— В Париже я не такая красивая, как здесь, — говорит она, — но думаю, что все дело в тамошних зеркалах.
* Если бы я всегда вел себя с ними как литератор, это было бы смешно, но иной раз я бываю просто человеком, — и это мучительно.
* Луна еще совсем одна на темно-синем небе, где нет звезд. Даже Венера в нерешительности.
Что ей сказать? А лаять я не умею.
* Старой деве: «Я зову вас мадемуазель, а ведь, быть может, у вас целая дюжина детей».
17 июня. Люди боятся бога, он еще до сих пор не сумел их приручить.
* Слава — это тот самый дым без огня, о котором так много говорят.
21 июня. Фраза должна быть лишь фильтром мысли, и ничем иным.
26 июня. В этом уголке земного шара, то есть в нашей деревне, представлено почти все человечество.
* При одной мысли, что ты умерла, мне хочется тут же умереть. В один прекрасный день ты, вполне живая, найдешь меня мертвым.
Если бы я обманывал тебя с другой, я все время оглядывался бы на тебя.
Я любил тебя, как природу, я смотрел на тебя, как на прекрасное дерево, я вдыхал тебя, как изгородь в цвету, я лакомился тобой, как сливой или вишней.
Ты счастлива, когда на твое прекрасное лицо падают крупные, как в грозу, капли поцелуев.
1 июля. Маленький городок. Старая дама, ужасная ханжа, носит в кармане ключи от всех шкафов. Вышивает ковер: пресвятая Мария давит пятой змея. Как неловко будет, если ее служанка попадет вместе с ней в один рай!
* Сорока — владелица всего луга.
5 июля. Истинный эгоист согласен даже, чтобы другие были счастливы, если только он принесет им счастье.
7 июля. Тщеславие — соль жизни.
31 июля. Ничто мне так не претит, как черновики моих рукописей. Они вроде яиц, которые еще не снесены, но уже раздавлены.
1 августа. Создать идеальную общину — прекрасно. Но из какого материала?
12 августа. Летучие мыши всегда летают так, словно находятся в четырех стенах.
* Когда барометр показывает хорошую погоду, я не стучу по нему пальцем.
26 августа. Лишь в единственном месте я злюсь, когда спрашивают мое имя: в гостиницах.
28 августа. По своей природе я не наблюдатель, не иронист. Я плохо вижу, и мои реплики всегда точны, другими словами — бедны. Только потом все как-то образуется…
