Недолго думая, ведомый азартом охотника, купец буквально вцепился в стену, обломал два ногтя, подтянувшись на подоконнике на сильных руках, оперся коленями о деревянную раму и, поднатужившись, спрыгнул на пол. Он старался производить как можно меньше шума, однако понимал, что совсем уж бесшумным не был. Поэтому, попав внутрь, словно пытаясь вжаться в доски, купец распластался на полу, замерев и стараясь не дышать, в ужасе ожидая момента, когда к нему подойдут. Однако никто не подошел.
Так прошло минут пять. Тишину церкви нарушало лишь какое-то глухое бормотание. А на доски пола падал отблеск горящих свечей.
Осторожно поднявшись и осмотревшись, купец двинулся вперед. Прежде всего он увидел ярко освещенный алтарь. Возле него горело множество свечей — было светло как днем.
На полу перед алтарем, словно повторяя позу распятого на кресте, распластался слепой монах. На ступеньках алтаря лежала небольшая книга — в переплете из коричневой кожи, никакой надписи на обложке… И было непонятно, либо монах молится этой книге, либо она просто занимает какое-то очень важное место в его молитвах.
Стараясь двигаться бесшумно, купец стал прокрадываться поближе к монаху, уникая света пламени от свечей. Наконец он придвинулся так близко, что в сплошном бормотании монаха смог различить некоторые слова.
— Господь Вседержитель… души загубленных… Кровавые души… вознесутся над пропастью… кровь… на крестах кровь… — Дальше бормотание становилось абсолютно бессвязным, затем звучала непонятная речь — то ли латынь, то ли церковнославянский язык. Потом снова понятное вперемежку с непонятным: сила… проклятие над тем, что… (какое-то бормотание)… прости, Господи… Прости за сомнения… кровавые стены… прости, Господи… Души загубленных отовсюду… встанут как воинство… загубить души… ангел-губитель… прости, Господи (бессвязное бормотание)… Вседержитель… столько погубить душ…
Страшный грохот, казалось, разорвал все основание церкви, ударив с такой силой, что купец, и так находившийся в страшном напряжении, едва не упал… Это был грохот от тяжелой входной двери, которую распахнули с большой силой.
Придя в себя от жуткого испуга, постоялец заметался, пытаясь спрятаться, и вдруг заметил скамью в самом углу. Быстро упав на пол, он пополз к месту спасения, сжался всем телом в узком пространстве, и вовремя.
В церковь быстро, стремительно вошли три высоких, коренастых монаха. Что же касалось слепого, молящегося перед алтарем, то он даже не отреагировал на грохот открывшейся двери.
Монахи быстро подошли к распростертому на полу собрату. Двое подняли его за руки, и так, крепко держа, поволокли к выходу. Не обращая на них никакого внимания, монах продолжал бормотать свои молитвы, только было видно, как тело его ослабло в руках стражей.
Третий монах поднял с пола книгу. Тут только постоялец разглядел, что на вытянутых руках монаха были кожаные перчатки.
А дальше произошло невообразимое. Монах подошел к одной из икон, взял несколько свечей и… подпалил страницы книги. Затем резко бросил ее на пол.
Книга вспыхнула, как факел. Несколько минут пламя было огромным. Казалось, в этом адском костре может сгореть абсолютно все. Наконец огонь стал стихать, гаснуть. Монах забил его ногами, чтобы погас совсем, и отошел в сторону.
И тут купец едва сдержал крик — в куче черного пепла лежала… неповрежденная книга. Она была абсолютно не тронута огнем, ее переплет даже не был обуглен. Подняв книгу с пола, монах быстро загасил все свечи и пошел к выходу. Вскоре послышался скрежет ключа, запирающего замок входной двери.
Когда постоялец вылез из-под лавки, все его тело сотрясала нервная дрожь. Он чувствовал себя совершенно больным от страха. Быстро найдя открытое окно, купец выпрыгнул в ночь.
Свет луны погас. Теперь во дворе была сплошная темень. К счастью, постоялец отлично запомнил дорогу и смог хорошо сориентироваться в темноте.
Почти бегом он преодолел двор, влез в окно своей комнаты, забрался в кровать и с головой накрылся стареньким одеялом. Даже несмотря на то что оно было достаточно теплым, все его тело содрогалось от нервной дрожи.
