Очень аккуратно, как будто это не комод, а стеклянная горка, заполненная раритетными фарфоровыми фигурками, Маркиз прикоснулся к верхнему ящику. Ему понадобилось все хладнокровие и исключительная ловкость рук, приобретенная за время работы в цирке. Ящик выдвинулся с легким скрипом. Леня плавными движениями, едва касаясь, перебрал брошенные кое-как вещи – старую щетку для волос, косметичку с пятном от жирного крема, шелковое саше из лепестков розы, давно утратившее запах, тюбик новой, но неупотребляемой губной помады, два парика, темный и светлый, они нужны были Лоле для работы, бутафорский кинжал, который Лола когда-то утащила из театра на память, фальшивое жемчужное ожерелье…
– Слушай, Лолка, но для чего ты хранишь все это барахло? – раздраженно молвил Маркиз, но Лола не ответила, зажимая рот, чтобы не расплакаться.
Больше в ящике не было ничего интересного, Пу И тоже там не было. Очень аккуратно Маркиз вернул ящик на место и приступил к следующему.
И разумеется, песик был там. Он лежал на старых Лолиных лифчиках и тихонько играл пуховкой для пудры, однако, почувствовав, что ящик сдвинулся с места, успел принять самую жалостливую позу, то есть упасть на бок и закатить глаза, как будто умирает.
– Пу И! – душераздирающе крикнула Лола, но не сделала попытки приблизиться.
– Спокойно! – Леня вытащил песика. – Ничего с твоим волкодавом не случилось, он дышит…
– Господи, благодарю тебя за Пу И! – воскликнула Лола голосом Антигоны из одноименной трагедии, так что Леня подумал даже, не собирается ли Лолка вернуться к театральной карьере.
Передавая песика счастливой хозяйке, он успел заметить, как приоткрылся хитрый глаз, и понял, что мелкий хулиган все устроил нарочно. Лола осыпала своего любимца нежными поцелуями и сказала, что непременно возьмет его с собой в театр, ибо после того, что случилось, не могла примириться даже с кратковременной разлукой. Маркиз махнул рукой и сообщил, что тоже прокатится кое-куда, во сне его осенило, и теперь нужно проверить одну идею. Лола была так счастлива, что даже не спросила какую.
Через десять минут квартира опустела.
Еще через какое-то время осторожный кот Аскольд вылез из-под кровати. Осознав тот факт, что в суматохе Лола забыла выгнать его из своей комнаты, Аскольд приободрился. Перед ним открывалось обширное поле деятельности.
Можно было вдоволь поточить когти об испанский туалетный столик из розового дерева, можно было всласть подрать дорогущее шелковое покрывало цвета слегка увядающего шиповника, можно было, наконец, доесть многострадальную узамбарскую фиалку. Однако, прислушавшись к себе, Аскольд понял, что ему ничего этого совершенно не хочется. Все равно никто не увидит, и Лола не станет гоняться за ним с полотенцем по всей квартире. И Пу И дома нету, так что не с кем разделить каверзу.
Кот вытянул сначала задние лапы, потом передние, чихнул и отправился вздремнуть на диване в гостиной.
Леня затормозил перед домом, на котором красовалась яркая вывеска «Салон тату “Анаконда”».
Он не любил спать днем, потому что голова после недолгого сна становилась тяжелой и гулкой, как чугунный котел, к тому же спать все равно хотелось. С этими ночными бдениями голова вообще уже перестала что-либо соображать, так что недолгий сон все же сказался благотворно на его умственных способностях, и Леня решил подойти к проблеме с другой стороны.
То есть, во-первых, узнать кое-что про старуху Саломею Леонардовну, это он поручил Лоле, а во-вторых, если уж не удается определить, кто такие люди, которые ждут его этой ночью с десятью тысячами долларов, то можно попытаться узнать, кто были те двое, которые украли дневники у старухи. О том, что те двое – Алик из химчистки и неизвестный с родимым пятном на лбу, которого прикончили в туалете на заправке, – связаны между собой весьма прочно, говорили одинаковые и очень необычные татуировки у них на запястье – синий скорпион с разящим жалом, а над ним – красная зубчатая корона.
Так что следует попробовать поискать мастера, который сделал в свое время эти татуировки, или хотя бы узнать, что они означают. За этим Леня Маркиз и приехал в салон.
