— Ладно, — покладисто ответил Юрик.
Он начал убирать со стола, а я достал из шкафчика турку.
— Ты работаешь с Егором? — спросил я.
— Я работаю на Георгия Александровича, — поправил Юрик. Впрочем, поправил ненавязчиво. Молодец, соблюдает субординацию.
— Насколько я понимаю, его похитили? — спросил я.
Юрик вежливо промолчал.
— Не хочешь говорить?
— Не знаю, имею ли право, — невозмутимо ответил мой гость. — Вам Георгий Александрович сам все расскажет при встрече.
— Думаешь, мы еще встретимся? — усомнился я.
— Уверен в этом, — ответил Юрик и взялся за посудную губку. Я хотел его остановить, но потом снова вспомнил про уважение к старшим и не остановил. Философия Глеба оказалась на редкость удобной в применении.
Вернулся Глеб, уселся за стол и спросил:
— Готово?
— Подождешь пять минут, — ответил я.
— Пять минут подожду, — согласился приятель. — Кстати, ребята, вы знаете, что душа располагается под мочевым пузырем?
Я фыркнул. Юрик оторвался от мытья посуды и заинтересованно обернулся к Глебу.
— Как это? — не понял он.
— А так! Не заметил: в туалет сходишь — на душе сразу как-то легче становится?
Минуту Юрик переваривал остроту приятеля, которую я слышал множество раз. Потом выронил губку и захохотал.
— Дошло, — констатировал Глеб с удовлетворением.
Я выключил закипевший кофе и сказал:
— Какие у нас планы на сегодня?
— Нужно ехать в город, — ответил Глеб, не раздумывая.
Я повернулся к Юрику. Тот вытирал мокрые глаза.
— Умора, — пробормотал гость. Уловил ожидание, висевшее в воздухе, и спросил:
— Вы что-то сказали?
— Я говорю, нужно отсюда уезжать, — повторил Глеб. — Прямо сегодня.
Юрик посерьезнел.
— Согласен, — сказал он отрывисто. — Нужно дать им возможность осмотреть дачу. Иначе ситуация накалится так, что станет непредсказуемой.
— Значит, после завтрака будем собираться, — подвел я итог.
Разлил кофе по чашкам и уселся за стол.
— Меня вот что беспокоит, — сказал Глеб, делая глоток. — Ох!.. Горячо… Меня беспокоит то, что вчерашний патрульный может помнить Юрика в лицо. Совершенно ни к чему им сталкиваться еще и сегодня.
— Ты прав, — ответил я. — Если вчера вечером они собственными глазами видели, как Юрик прыгнул в лодку и отплыл, то откуда, спрашивается, он взялся сегодня? Да еще в одной машине с нами?
— Вот именно, — поддержал Глеб.
— Я думаю, что на трассе и на пляже дежурят разные люди, — сказал Юрик.
— Хорошо бы, — пробормотал Глеб.
— По логике, должны быть разные, — согласился я. — Но какая может быть логика в государстве Российском?
— Что предлагаешь? — спросил Глеб.
— Предлагаю сделать так, — начал я. — Ты забираешь хроников и едешь вперед. Проходишь проверку на блокпосту и отзваниваешь мне. Если все в порядке, и там дежурят другие люди, я забираю Юру и еду следом.
— А если нет?
Я пожал плечами.
— Тогда не знаю. В любом случае, вам с ребятами нужно уезжать. А мы с Юрой что-нибудь придумаем.
— В кустах отсижусь, — хладнокровно предложил Юрик.
— Не дури, — ответил я. — Наверняка, по кустам они каждый час рыскают.
— Ладно, посмотрим, — резюмировал Глеб. — Ребят я отсюда увезу. Узнаем, какая обстановка на дороге, отсюда и будем плясать. Чего заранее кровь себе портить?
— Согласен, — сказал я.
— Согласен, — повторил Юрик.
Мы, не торопясь, допили кофе.
Не знаю, может, мне это только кажется, но знакомство с Егором не прошло бесследно. Какая-то часть его железобетонной выдержки передалась нам с Глебом воздушно-капельным путем и растворилась в нашей крови. Честно говоря, мне это нравилось. Мне нравилось ощущать себя уверенным в собственных силах. Можно сказать, что это ощущение было для меня внове.
Мы допили кофе, посудачили о том о сем. Потом Глеб отбыл искать хроников, а я удалился из кухни под предлогом того, что нужно проверить подвал на предмет окровавленных бинтов и тому подобных улик. Мыть посуду снова пришлось Юрику.
В подвале я собрал все, что имело отношение к Егору. Проверил матрац и подушку. Нет, крови на них нет. Сложил все тряпки, подлежащие сожжению, в пакет и вернулся на кухню.
— Вот, — сказал я и протянул пакет Юрику.
— Тут все? — спросил он.
— Все, — подтвердил я. — Пойду разожгу камин.
