Я почти на цыпочках подошел к двери и выскользнул из комнаты. Сбежал по ступенькам, ведущим из дома, и торопливым шагом нагнал Сандру.
— Добрый день, Александра Викторовна, сказал я, поравнявшись с ней.
Она вздрогнула и посмотрела на меня.
— А, это вы, — ответила она, как обычно не слишком учтиво.
У меня замерло сердце. В ее тоне мне послышалась досада.
— Вы ждали кого-то другого? — спросил я.
Сандра пожала плечами.
— Я не ждала никого, — ответила она.
— Простите, если побеспокоил вас.
Она промолчала. Мы дошли до грубо сколоченной садовой скамейки и уселись на нее. Сандра по-прежнему молчала, тему для разговора пришлось искать мне.
— А где Любовь Дмитриевна? — спросил я после недолгой паузы.
— Любочка? Она уехала в Петербург, к отцу.
— Так скоро? — удивился я. — Кому же из вас успело наскучить общество подруги?
Сандра усмехнулась.
— Любочка уехала к отцу потому, что господин Загурский пригласил нас всех погостить у него на даче, — объяснила она. — Дмитрий Иванович должен решить, примет ли он приглашение.
— А вы? — вырвалось у меня.
— Маменька согласна, — ответила Сандра, подчеркнув первое слово. — Она говорит, что мне будут полезны морские купания.
— Так вы едете на море? — спросил я.
Сандра назвала город, и я мысленно поблагодарил господа за его милость. Хотя эту милость мне скорее оказал не бог, а дьявол.
— Не знал, что мы с господином Загурским соседи по даче, — сказал я небрежно.
— Вот как? — обронила Сандра, не глядя на меня. — Ваша дача расположена там же?
— Да, — подтвердил я.
— И вы собираетесь туда ехать?
— А вам бы этого хотелось? — спросил я.
Она искоса посмотрела на меня и сухо сказала:
— Об этом вам лучше спросить у вашей жены.
Я промолчал.
Сандра поднялась со скамейки.
— Пойдемте в дом, — сказала она.
— Посидим еще немного! — взмолился я.
— Нельзя, — ответила она. — Маменька будет недовольна.
— Маменька запретила вам разговаривать со мной? — спросил я горько.
— Нет, но…
Она не договорила и замялась.
Я смотрел на нее снизу вверх. Солнце светило ей в спину, каштановые волосы окружали голову сияющим царским венцом.
— Вы знаете, почему ваша маменька не хочет, чтобы вы уделяли мне внимание? — спросил я.
Она не отвечала и молча стояла передо мной. Я взял ее за руку. Она мягко освободилась.
— Сандра…
Она отступила на шаг и повернулась ко мне спиной. Прошла два шага, оглянулась и шепотом сказала:
— Приезжайте на море.
— Вы этого хотите? — спросил я, вскакивая со скамейки. Во рту у меня внезапно пересохло.
Она тихонько засмеялась и пошла к дому.
Я смотрел ей вслед и чувствовал, как каждый ее удаляющийся шаг отзывается в моем сердце.
По дороге домой Лиза была очень молчалива, но сейчас меня это только радовало. Я сидел рядом с женой, и в ушах у меня раздавался шепот Сандры: «Приезжайте на море…»
Я непрерывно повторял про себя эти три слова. Внезапно мне стало страшно.
Господи, что же с нами всеми будет?»
13.06.05
«Объявил Лизе, что мы едем на море. Жена приняла известие спокойно, хотя раньше мы переезжали на дачу не раньше конца июня.
— Не слишком ли рано для купаний? — спросила она.
— Антону будет полезен морской воздух, — ответил я.
Лиза промолчала. Минуту мы сидели, делая вид, что каждый поглощен своим делом: Лиза держала в руках вышивание, я просматривал газету. Наконец молчание стало невыносимым, и Лиза сказала:
— Дочь Анны Ильиничны очень красива.
Во рту у меня неожиданно стало сухо. Я молчал, потому что боялся своего охрипшего голоса.
— К тому же она умна, — продолжала Лиза.
Я кашлянул и осторожно ответил:
— Вот как?
— Да, — подтвердила Лиза. Я посмотрел на жену, но она еще ниже наклонилась над пяльцами, и выражение ее глаз оказалось от меня скрытым.
— Когда же ты успела это заметить? — спросил я.
— Я говорила с ней, — ответила жена. — Для девушки ее возраста у нее удивительно независимый ум.
— Жаль, что отсутствие состояния не дает ей такой же независимости, — сказал я.
— Ничего, — ответила Лиза. — В скором времени она приобретет все, что ей недостает сейчас.
Я опустил газету и посмотрел на нее. Жена прилежно водила по канве иглой с шелковой нитью. Мне показалось, что ее пальцы немного дрожат.
