Коломяне насмотрелисъ на войска, на князей, на добычу. Их теперь медведем не удивишь! Топтыга вдосталь наплясался среди воинов, вдоволь насытился их дарами и ныне отлеживался в деревне. Тимоша один вернулся в Коломну.
Легкой походкой, по привычке чуть приплясывая на ходу, проталкивался он по рынку.
Его окликнул грубый и спокойный голос:
— Эй, Тимоша!
— Ась?
Осеклась легкая поступь, душа замерла: Капустин! Тимоша хорошо знал Гришу Капустина, много плясал перед ним на московском княжом дворе.
Гриша сидел на обжорке, запивая медком коломенские гречишники.
— Подь сюды, Тимоша! Не бойсь.
— А чего мне бояться? У меня совесть чистая.
— То и добро. Я нешь что сказал?
— Здравствуй, Григорь Проныч!
— Давно ль в Коломне?
— Да с Медового Спасу тут. Уже две недели.
— Ты коломенской?
— Тутошний.
— Много чужого тут народу?
— Почитай, сам видишь.
— Ты чего ж из Москвы сбежал?
Тимоша забеспокоился, глаза ласково заморгали.
— Да с войском. Наше дело такое.
— Ой ли?
— А што ж еще, Григорь Проныч!
— Ладно. Так и быть!
У Тимоши дрогнула тревожная мысль: «Неужели ж пронюхал княжой кобель?»
— Ты не примечал ли где черного лохматого мужика с жуковиньем на пальце?
«Унюхал!» — обмер поводырь, но спохватился:
— Чегой-то не примечал! — Подумал, покачал головой: — Нет, чегой-то не примечал, Григорь Проныч. Это что ж за человек?
— Да так, нужен мне. Его князь наградить хочет.
— Вона что! Экая жалость — не довелось повстречать.
— А повстречаешь где, скачи ко мне. Понял?
— Не упущу!
— Смотри!
— Мне что-то невдомек — будто ты на меня сердишься?
— Ладно уж, иди!
Легкая походка Тимоши стала много легче теперь.
Но не зря народ сказывает, что на ловца и зверь бежит: Кирилл стоял на рынке над деревянными пестрыми изделиями, разложенными на рогоже.
«Все равно, — думал Кирилл, — заутра уйду. Погляжу напоследок на знакомые бороды».
— Эй, брада! Красная сулея чего стоит?
— Ой, чегой-то мне твой голос знаком?
— Памятлив!
— Не могу вспомянуть.
— Неужли ж запамятовал? На том свете Ильиной тройке вместе хвосты расчесывали.
— Тьфу! Пес те дери, чего говорит! Ой и сказал! Помилуй мя, господи! Ну, купи чего-нибудь!
— Чего, спрашиваю, сулея стоит?
— Сулея-то? — задумался продавец.
Но в это время Тимоша схватил Кирилла за рукав:
— Ошалел, что ль? Чего рынку кажешься?
— А что?
Они отошли. Пошли в сторону.
— Тут Гриша Капустин из Москвы. По твою душу.
— А чего?
— Князь, говорит, наградить те удумал.
— Ой, спасибо государю Дмитрию Ивановичу.
— Вишь, он к тебе всем сердцем, а ты…
— Это князь-то?
— А кто ж?
— Ты чего Грише-то набрехал?
