— Жив-здоров.
— Слава богу. А в битве сам был?
— Впереди всех.
— А много побитых?
— Москвитян мало. А татар тьма. Редко кто ушел. Именитых мурз, сказывают, побили.
— Кого ж, не слыхал?
Гонец перечислил. Олег воскликнул:
— Самые любовные Мамаю! — и пожалел, что выдал свое волнение.
Олег отпустил гонца и отошел к окну. Он стоял, облокотившись о подоконник.
Дубовый терем, сложенный из огромных вековых бревен, высился над Окой. Поверх молодых деревьев и крепостных стен в окно виднелась широкая река, и чьи-то ушкуи, подняв латаные паруса, плыли к Волге, вниз по течению. Ветер дул с севера.
«Ему и ветер друг! — думал Олег. — Небось татарские стрелы назад сносило».
Он отвернулся от окна. На бревенчатых стенах висели тяжелые ковры, привезенные из Орды и подаренные зятем — мурзой Салахмиром.
Мир изменился за один день. Пока Орда гордо стояла на востоке, Москва на западе была не столь страшна. Войны с Тверью отвлекали Дмитрия от Рязани, а если б он и обернул свой меч на Рязань, можно было бы оборониться от него союзом с Ордой. Теперь не то — Олег остался лицом к лицу перед Дмитрием. А Москва его встала из лесов превыше всех городов Руси. Обрастая городами и княжествами, поднялась как глава Руси. Страшно!
«Почему не Рязани быть главой? Славнее и древнее Москвы. Больше крови лила за Русь».
Олег любил свой народ, этот живой мягкий говор, эту просторную реку, текущую вниз, в заливных лугах. Орда пожигала, заливала кровью милые рязанские земли, родные города. Но Олег снова и снова вставал на пепелище великим князем.
«Еще есть великий князь Тверской. Но долго ли Дмитрий потерпит трех великих на одной великой Русской земле?»
Внезапная мысль обожгла Олега: «Ударить бы на него теперь, пока не оправился от Вожи».
Но вспомнил: гонец сказал, что москвитян убито мало. И к тому же еще памятен рязанцам позор, принятый от Москвы, когда Боброк вдребезги разгромил Олега, изгнал из княжества, а в Рязань посадили княжить ненавистного Володьку Пронского. Будто Олега уж и в живых не осталось. Поддержал Салахмир, а то не выбить бы князя Пронского. Но одни татары помогли, а другие явились — город сожгли дотла, самого Олега изранили. Шестой год рубцы не заживают.
Жизнь грозна и тяжка. Если б разбили Дмитрия, возросла б сила Орды, но и Олег возрос бы.
В это время пришел Архангельского собора поп Софроний: книголюб, проныра; знает о всем прежде всех. С ним хорошо говорить — мысль с лету ловит. Но Олегу не хотелось, чтоб кто-нибудь уловил его мысли теперь.
Накланявшись сперва иконам, а потом и князю, поп кротко остановился у двери. Олег подошел к нему под благословение.
То улыбаясь, то вздыхая, Софроний всматривался, как настроен Олег.
— Слушаю, отче Софроние.
— Я о том сомневаюсь, Ольг Иванович, как нам отнестись к вестям о побоище?
— О сем епископ знает.
— Рязанцам отец — ты!
— Надо бога благодарить: нехристей повергли.
— И епископ так же речет.
— Ну еще бы!
— Вознесется ныне, мню, Дмитрий-то.
— То заслужено!
— Истинно. Сам бой вел. А звонить ли перед молебствием?
Олег нахмурил брови:
— А колокола не лопнут?
— Как скажешь, княже.
Олег вспомнил слова гонца: «А татар побито тьма». Не скоро опомнится Орда!
— Поторопись, Софроние. Благо в Москве еще не зазвонили. Зазвоним прежде Москвы, чтоб в Москве стало слышно.
И подумал: «Орде теперь не до колоколов. Некогда прислушиваться».
— Поторопись!
— Иду, иду.
Епископ сам хотел служить благодарственный молебен. Олег заспешил в храм. Он не пренебрегал княжеским обликом, как пренебрегал Дмитрий. Дмитрий с непокрытой головой показывался людям; как смерд — не брезговал холстиной. Запросто разговаривал с воинами, не блюл великого звания. Не то — Олег.
Олег оделся в полное княжеское облачение. Натянул расшитые золотом зеленые сафьяновые сапоги. Надел кожух из греческого оловира, обшитый золотыми плоскими кружевами, и обвитую золотыми кольцами великокняжескую шапку. Потом пристегнул саблю, украшенную искусной насечкой.
Пусть, мол, знают в Москве и пусть в Орде понимают, что от разгромов, пожарищ и битв не оскудевает Рязанский князь.
Княгиня Евфросиния выехала в собор прежде, обряженная в золототканый сарафан, вытканный московскими мастерами.
