Когда Лхор вернулся со своими людьми в казармы, то выяснилась странная вещь. Он помнил о том, что получил приказ найти и задержать подозрительного водного мага, который путешествует в компании с чернокожим иноземцем и еще какими-то странными типами. Он помнил, как расспрашивал свидетелей, и как цепочка слухов привела его на рынок, а потом – к постоялому двору. Но все дальнейшее сохранилось в памяти смутно. Он был уверен, что вошел в какой-то дом, и там было "все в порядке", после чего он с чувством исполненного долга вернутся назад.
В ответ на требовательные расспросы командира он мог лишь сказать, что там все в чисто, и ничего подозрительного нет. Только теперь к своему удивлению он обнаружил, что не помнит никаких деталей, которые привели его к такому заключению. Лишь чувство ясного спокойствия и чистоты охватывало его при попытке вспомнить происшедшее. Командир пришел в ярость (к чему Лхор давно привык) и потребовал, чтобы его приказ был выполнен в точности: раз сказано привести, значит надо привести. А есть там что-то подозрительное или нет, – не Лхору решать.
Когда они вернулись к тому дому, там уже никого не было. Хозяин заявил, что постояльцы давно собрались и уехали. В душу мага закралось непонимание и подозрение. Командир потребовал найти беглецов по их аурам. К стыду своему Лхор не запомнил не только аур, но даже внешности тех людей, с которыми встречался. Ему пришлось долго медитировать для того, чтобы восстановить свою память. Это удалось. Воспоминания неохотно всплыли из небытия.
Лхор вспомнил дом и трех мужчин, которые там его встретили. Внешность соответствовала описанию свидетелей. Среди них был только один маг – водный, и два немага: один с черной кожей и один – с розовато-коричневой. В соседней комнате ощущались ауры женщины и ребенка. Маг вспомнил разговор, который произошел. Ничего особенного: обычный допрос. Последними всплыли слова человека с розоватой кожей. Он говорил многословно и бестолково какие-то глупости насчет блестящего кусочка металла. Почему-то после этого Лхор решил, что можно уходить. Он так и не смог уразуметь, почему. Ордынец не почувствовал никакого магического воздействия на себя. В конце концов Лхор сделал вывод, что произошло какое-то временное помешательство. Возможно, он слишком устал, что-то съел или… просто стареет. Надо будет обратиться к лекарю.
Вспомнив ауры, Лхор запустил Поиск. Заклинание срезонировало на дороге к западу от города. Туда они и поспешили.
Даже такой гневливый человек, как Фиун, в какой-то момент утихомиривается. Но все равно ему не спалось. Он думал о том, как поймать беглецов. Те успели уйти не так уж далеко. Лишь поначалу, пока стражники не освоились в лесу, шпионы оторвались на какое-то расстояние, которое и сохранили позднее. Если бы можно было продолжить путь…
Фиун задумчиво смотрел на Бласты, горевшие на земле. Двое караульных сидели и вглядывались в заросли при их красноватом свете. Этого достаточно, чтобы идти по лесу. Но каким бы слабым не было пламя Бласта, в руках его не унесешь. Обычно применяли небольшие проволочные держатели на деревянной ручке. Это и были те самые светильники, которых он не взял с собой. Если бы можно было их сделать… хотя… почему бы и нет?!
Нужно что-нибудь металлическое. Жалко портить мечи, они еще пригодятся. Но наконечники стрел вполне подойдут. Маг вскочил, и забрал колчан у одного из воинов. Через пару минут наконечники превратились в проволоку, благодаря аркану Стальной Волос. Вскоре разбуженные солдаты уже вили из нее металлические корзинки, а командир спешно восполнял энергию, поглощая ее из разожженного костра.
У беглецов с освещением все было в порядке. Люпин зажег Светило, так что вокруг было светло, как днем. Но они выбились из сил. Джексон – самый выносливый из всех – какое-то время смог нести мальчишку, но в конце концов им пришлось остановиться.
– Раз табипены не обладают способностью лазить по деревьям, наиболее оптимальной позицией для восстановления тонуса нашего микросоциума мне представляется вон тот дуб, – выдал тираду Кей.
