Дитя четверга - страница 56

Шрифт
Интервал

стр.

– Ты не обязан давать мне какие-либо объяснения. Спенсер.

Он уловил сарказм в ее голосе и, несколько раздражаясь, сказал:

– Обязан. Неужели ты думаешь, что я уйду, ничего тебе не объяснив?

Эллисон с вызовом взглянула на него:

– Этого я не знаю.

– Проклятие! – воскликнул Спенсер, поднимаясь с колен. Он запустил пятерню в волосы и сделал несколько шагов вдоль кровати. Мужчинам не нравятся подобные сцены. Они предпочитают ясность, ненавидят слезы, обвинения и упреки. – Ну зачем ты все усложняешь?

– Нисколько! – спрыгивая с кровати, возразила Эллисон. – Тебе нужно ехать, стало быть, поезжай.

– Да, мне нужно! Но не хочется! Я не желаю, чтобы это стало преградой между нами.

– Никакой преграды. Ты уже выполнил условия договора.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты принял участие в процессе оплодотворения. Благодарю тебя за добросовестность и старательность.

Спенсер процедил сквозь зубы слова, которые она видела начертанными лишь на стенах общественных туалетов, но никогда не произносила сама.

– И это все, что означает для тебя последняя неделя?

"Нет, нет», – кричало ее сердце. Разве не видит он, что она готова разреветься? Разве не знает, что меньше всего она думала о том, чтобы забеременеть и что каждый их любовный акт был актом любви? Или у него было так много женщин и он провел с ними столько не менее идиллических недель, что не в состоянии этого понять?

– Ты прекрасно знаешь, зачем я отправилась с тобой в Хилтон-Хед. – Эллисон произнесла это очень тихо, ибо у нее комок в горле застрял.

Спенсер пробормотал еще серию не менее крепких ругательств, затем повернулся к чемодану. С громким щелчком он захлопнул его. Этот щелчок, напоминающий выстрел, как бы символизировал бесповоротность и окончательность происходящего.

– Некоторое время мы не сможем видеться. Я уезжаю в Нью-Йорк, затем, вероятно, в Турцию.

В Турцию? Господи! Так далеко! Совсем другой мир… Неужели они в самом деле расстаются? А почему, собственно говоря, она думала, что он останется с ней?

Спенсер пошел к двери, но остановился и посмотрел на Эллисон. По всей видимости, он много что хотел сказать. Однако лишь коротко промолвил:

– До свидания, Эллисон.

– До свидания. – «Моя любовь», – добавила она про себя, когда дверь за ним захлопнулась.

В глазах доктора Хайдена засветились удивление и восторг при виде произошедших в Эллисон перемен. Стоило ей появиться в дверях лаборатории, как он воскликнул:

– Ну и ну, вы только посмотрите на нее! Никак новое платье?

– Да, – лаконично ответила Эллисон, направляясь к своему рабочему месту. Ей надо привыкнуть к этому. Всем будет любопытно, что случилось с ее едва наклюнувшейся любовью.

– А как чувствует себя мистер Рафт после недельного отдыха? – спросил доктор Хайден, раскачиваясь на пятках и лукаво подмигивая.

– В последний раз, когда я его видела, он чувствовал себя великолепно, – с безразличным видом ответила Эллисон. Энтузиазм Хайдена пропал настолько внезапно, что при других обстоятельствах Эллисон рассмеялась бы. – Он уехал в неизвестном направлении. Скорее всего я не увижу его снова.

– Но я думал…

– Что? Что мы увлечены друг другом? Слава Богу, нет, – небрежно сказала она. – Это была всего лишь шутка… А как поживает Распутин? Он скучал по мне? – переменила тему разговора Эллисон. Доктор Хайден отошел, в замешательстве покачивая головой.

Еще труднее было успокоить Энн, которая позвонила сразу, как только Эллисон пришла с работы домой.

– Дэвис сказал, что Спенсер звонил ему вчера вечером, когда уезжал из города.

– Правда? – холодно спросила Эллисон.

– Ради Бога, Эллисон, что такое происходит?

– Ничего особенного. Спенсер должен был уехать. Ты же знаешь, он странствует по всему свету. Надеюсь, ты не думала, что он задержится здесь надолго.

– Но Спенсер… но ты… я думала…

Мы оба с Дэвисом думали, что вы оба…

– Это не так. Ничто не вечно. Просто обычная мимолетная встреча… Энн, мне надо бежать. У меня выкипает чайник.

Несколько недель она искусно уклонялась от разговоров о Спенсере, игнорировала настойчивые взгляды и наводящие вопросы. Но думать о нем не переставала. Он словно преследовал ее днем и посещал ночами. Эллисон тосковала по его ласкам, но главное, ей хотелось снова стать той женщиной, какой она была с ним, – веселой, остроумной, красноречивой, красивой. Шекспир был не прав. Вовсе это не лучше – быть любимой, а потом потерять любовь. Только сейчас Эллисон поняла, что именно она потеряла. При мысли о том, что Спенсер уже никогда не будет рядом с ней, тоска ее становилась просто невыносимой.


стр.

Похожие книги