Диссоциации - страница 4

. Это когнитивное искажение, которое заключается в том, что люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибочные выводы, принимают неудачные решения и при этом неспособны осознавать свои ошибки в силу низкого уровня своей квалификации. Это приводит к возникновению у них завышенных представлений о собственных способностях, в то время как действительно высококвалифицированные люди, наоборот, склонны занижать свои способности. Так вот, у Коляна, в отличии от ранее упомянутого социалистического лозунга, данный эффект срабатывал на все сто процентов, хотя он навряд ли догадывался про это.

После службы в армии, отец по блату устроил его на работу мясником в знаменитый Елисеевский гастроном. Во время тотального дефицита это было подобно чину замминистра. В преддверии смутных перестроечных времён он переквалифицировался в шустрого ломщика-менялу около валютного магазина «Берёзка» на Сиреневом бульваре. В 90-е, когда в стране рухнуло и лопнуло все что можно, когда свобода достигла того неприличного уровня, который практически сравнял её с анархизмом, обычные люди, вообще, перестали понимать, что происходит. Зато резко разбогатели две категории граждан: первые - те кто владел информацией, что наступили новые времена, и это бесповоротно (различные партийные и комсомольские работники) и вторые - наиболее наглые и беспринципные граждане (в основном, имеющие за плечами криминальное прошлое), которые быстро усекли, что власть «отпустила вожжи», и теперь можно практически все. Вот в это время, когда понятия «ум, честь и совесть» стали не совместимы, Колян и начал крутить напёрстки на Рижском рынке (как метко сказано в Википедии – родине российского рэкета), где в то время можно было запросто купить автомат Калашникова и пучок петрушки одновременно. Делал это Колян виртуозно, используя вместо поролоновых шариков живых суточных цыплят.

Жизнь была весёлой, денежной, стали формироваться различные преступные сообщества, так сказать, по интересам и территориальному признаку. Рядом с напёрстками всегда крутились карманники и другие асоциальные элементы. Так Колян и познакомился со своими будущими «подельниками», в очередной раз переквалифицировавшись из мошенника в бандиты.

Колян стал правой рукой бригадира одной из московских ОПГ, его верной торпедой, компенсируя недостаток ума преданностью и исполнительностью. Незлобивый характер, отсутствие образования и восприятие жизни на уровне рефлексов, делало Колю эдаким рубахой-парнем, разбойником с большим сердцем. Ну не объяснили ему в детстве и юности, что плохо, а что хорошо, в чем его вина? Это позволяло ему спокойно и безмятежно жить, не сильно переживая по поводу нравственной стороны выбранного ремесла. Кормясь со стола старших криминальных товарищей (когда великаны едят, лилипуты сыты крошками) он был вполне доволен своей жизнью. Для него счастье, наверное, и заключалось в тёлках, в халявной жратве с выпивкой. Его тешил собственный криминальном авторитете среди «подшефных» коммерсантов.

Все бы ничего, будь Колян обычным русским парнем, но наличие пресловутого пятого пункта вступало в антагонизм с его широкой душой, периодически наводило в ней смуту и неистребимую печаль о творимой повсеместно несправедливости. Все свои неудачи, по ведомой только ему логике, он считал результатом чьего-то успеха и эта паскудинка не давала спокойно жить. Но все же природа по-своему мудра – у Коли начисто отсутствовали терпение и способность к самостоятельному анализу, да и особой злобливости в нем, всё-таки, не было, поэтому надолго его не хватало, и он снова возвращался в образ безобидного и щедрого гуляки. А то неизвестно, каких бы дров он наломал, копаясь глубже в причинах своих неудач, а на фоне врождённой ущербности и до глупостей было не далеко.

Женщины чувствовали широту и щедрость его натуры, поэтому их у него было много, и все они его любили той особой, всепрощающей бабьей любовью, которой любят на Руси непутёвых и шебутных мужиков. У Коляна было своеобразное хобби – отношения с каждой подругой он с маниакальной упёртостью, присущей разве что растлителям несовершеннолетних и цирковым дрессировщикам, заканчивал обязательной свадьбой человек на двести, как бы ставя этим жирную точку в их романе.