Английская делегация высадилась в Хэмптон-Роудсе, и через несколько часов второй этаж Белого дома превратился в штаб двух величайших держав Запада. Спальней Черчиллю была определена комната напротив кабинета Г. Гопкинса, ближайшего советника президента. Эти трое - Рузвельт, Черчилль и Гопкинс провели несколько дней почти не расставаясь. Персонал Белого дома видел, как Черчилль подвозил коляску с президентом к лифту. Зато президент покорно ждал, когда Черчилль выспится после обеда.
Накануне рождества, 22 декабря 1941 года, два ведущих участника антигитлеровской коалиции начали секретные переговоры. "На поверхности" лежало обсуждение объединяющих документов, прежде всего "Декларации об общих целях". Сутью же первого тайного дипломатического диспута периода войны было определение того, "кто есть кто" в коалиции, каково направление стратегического планирования, каковы цели войны. Общий документ, опубликованный в первый день нового, 1942 года, назывался "Декларация Объединенных Наций". Рузвельт постарался избежать слов "военный союз". С самого начала он, подобно президенту Вильсону в 1917 году, стремился дать понять, что Америка не считает себя жестко связанной союзническими обязательствами. Он желал лишь следующих договоренностей: не заключать сепаратного мира и рассматривать фашистскую "ось" как единое целое.
Большой интерес представляют конкретные проблемы, обсуждавшиеся на этой конференции, получившей название конференция "Аркадия". Речь шла о выборе стратегии, о том, как будет осуществляться союзное командование, кто и как будет создавать стратегические ресурсы и как они будут распределяться.
Одно из наиболее острых опасений Черчилля касалось выбора основного противника. Он опасался, что президент Рузвельт будет настаивать на приоритете обращения к азиатскому члену "оси". Немалое число людей в США считали первостепенной задачей наказание Японии, ориентацию на тихоокеанский бассейн. Черчилль боялся этого как ничего другого. Взятые в отдельности английские силы были, с его точки зрения, недостаточны для энергичных действий против половины Европы, оккупированной Германией. Однако уже через несколько часов обсуждений Черчилль успокоился. Рузвельт в своей глобальной стратегии исходил из той идеи, что США должны принять первоочередное участие в боевых действиях там, где в конечном счете определяется мировой расклад сил, т. е. в Европе. Победа или поражение именно Германии решали судьбу Америки - этого принципа Рузвельт придерживался твердо. Но если принцип и был определен, то оставалось крайне неясным, как он будет реализован. К обсуждению данного вопроса оба лидера приступили уже в первый вечер своей встречи.
На этом этапе дискуссий (когда Рузвельт пригласил, помимо Гопкинса, еще Хэлла и Уэллеса, а ряды англичан пополнили Бивербрук и Галифакс) Черчилль был в превосходной форме. За дни перехода через Атлантику он проиграл с группой своих помощников немало вариантов, и теперь его красноречие покоилось на основательном знаний предмета. С точки зрения английского премьера, если немцы стабилизируют советско-германский фронт, они постараются усилить "крепость Европу". Возможна оккупация Испании и Португалии, а также выход на североафриканские рубежи. Следовало подумать о реакции западных союзников на подобное смещение центра внимания Берлина. Черчилль предложил свой вариант действий англо-американцев на этот случай. План назывался "Джимнаст", и он предполагал высадку десанта американских войск в Марокко, в районе Касабланки. Англичане же синхронно начали бы наступление в Северной Африке с востока, со стороны Египта, и оба союзника, в случае удачи, встретились бы в Тунисе.
К определенному удивлению Черчилля, впервые имевшего возможность долго и без помех обсуждать с американцами наиболее насущные проблемы мировой войны, президент Рузвельт не нуждался в помощи, разъяснениях, советах. Было ясно, что вопросы союзной стратегии обдумываются им давно и серьезно. Исходя из своего анализа, Рузвельт высказал мнение (полностью разделенное Черчиллем), что "жизненно важным является остановить немцев в северо-западной Африке и на островах, выходящих в Атлантический океан". Именно эти территории, полагали оба лидера, мог Гитлер взять под прицел в любой момент, и именно они осложняли Соединенным Штатам возможности подойти к европейскому континенту с юго-запада.
