Присоединимся к мнению известного историка Дж. Л. Гэддиса, который считает главной идеей американской дипломатии в рассматриваемый период переход от "континентализма" к "глобализму". Поражение Франции и японское нападение на Пирл-Харбор показали недостаточность гегемонии США в Западном полушарии, недостаточность "континентализма". Потерпели крах аргументы изоляционистов, что события за двумя океанами никогда не затронут жизненные интересы и безопасность США. Вместо прежнего стереотипа, вышел новый, сформированный на основе "глобалистского" консенсуса сил, определяющих ведущую точку зрения правительства США: "главные американские послевоенные интересы ныне заключаются не только в обеспечении преобладания в Западном полушарии, но и в предотвращении попадания Восточного полушария в зону контроля одной потенциально враждебной державы". Данный переход в видении безопасности США произошел при президенте Ф. Рузвельте. Это была своего рода революция в американской дипломатии.
Частью довольно значительного изменения дипломатических позиций США в это время является гораздо более серьезное отношение к новым возможностям науки. Это изменение имело самые далеко идущие последствия.
Вскоре после нападения Германии на СССР американцы получили от англичан копию секретного доклада "Об использовании урана для создания бомбы". В нем говорилось о возможности использовать в качестве сырья плутоний - тогда, создаваемые бомбы будут достаточно компактны для применения их при помощи авиации. Предсказывалось, что бомбу можно будет создать в течение двух лет. Ванневар Буш, докладывая 16 июля 1941 года Рузвельту об английском документе, не присоединился к их оптимистическим временным наметкам. Он сообщил президенту, что "многое в этом направлении сделано в континентальной Европе", и "одно определенно: если такое взрывчатое вещество будет создано, оно окажется в тысячи раз мощнее всех существующих взрывчатых веществ".
Рузвельт заключил для себя, что если английская физика делает такие выводы, то от более мощной - германской физики можно ждать еще большего. Темп американских работ над атомным проектом стал убыстряться. Девятого октября 1941 года - время, когда немцы начали первое наступление на Москву, - в Белом доме состоялось совещание Рузвельта, вице-президента Уоллеса и В. Буша. Его результатом было создание Отдела научных исследований и разработок, одной из функций которого стало "давать советы президенту относительно политики в области изучения ядерной реакции". В новый орган вошел президент Гарвардского университета Дж. Конант и представители военных - военный министр Г. Стимсон и начальник штаба американской армии генерал Маршалл. "Связным" между созданным в рамках Отдела комитетом С-1 и президентом назначили вице-президента Уоллеса. Это был тот самый момент, когда военных непосредственно подключили к проекту, хотя круг "посвященных" был чрезвычайно узок, о чем можно судить по новым обязанностям вице-президента. Рузвельт категорически настаивал на строгой секретности.
Отметим важное обстоятельство. Рузвельт передает руководство проектом создания атомной бомбы военному министерству. У историка складывается впечатление, что уже тогда Рузвельт приходит к твердому выводу о возможности успеха в достижении поставленной цели. События на фронтах безрадостны, а президент оптимистически настроен. Возможно, что быстро приспосабливающийся к обстоятельствам Рузвельт уже думал о дипломатических возможностях Америки, вооруженной атомной бомбой. На упомянутом октябрьском (1941) совещании обсуждался вопрос о роли ядерного оружия в послевоенном мире. Рузвельт сказал, что единственная страна, с которой он может поделиться секретом, - Англия. Сказано это было, судя по всему, не только из желания таким образом гарантировать себе друга и союзника. Английские физики начинали делать давно ожидавшиеся от них успехи, и Рузвельт предложил Черчиллю объединить усилия.
Со своей стороны англичане сразу же пошли навстречу американцам. Уже в 1940 году они пообещали "общий обмен секретной технической информацией с Соединенными Штатами в области исследования ультракоротких радиоволн". Речь шла прежде всего о радаре, но ядерные исследования уже затрагивались этим соглашением.
