Но пока это были лишь слова. В течение июля из американских портов в советские отгрузили товаров на ничтожную сумму 6,5 миллиона долларов. Стало очевидно, что в Белом доме испытывают слишком большие сомнения по поводу того, выстоит ли Советский Союз.
Летом 1941 года военное министерство впервые начало делать оценки того, что понадобится для поражения Германии. Обобщенный документ, известный как "Программа победы", был подписан генералом Маршаллом и адмиралом Старком 11 сентября 1941 года и передан вскоре президенту. Проекция роста американской армии оказалась удивительно точной. Программа призывала создать армию в 8 795 658 человек (на 31 мая 1943 года в американской армии было 8 291 336 человек). Датой полной мобилизации американских ресурсов называлось 1 июля 1943 года. Главным автором этой программы был генерал Ведемейер, который в 1936 - 1938 годах учился в Военной академии в Берлине.
Основные части этого плана в конечном счете попали в Берлин и создали германскому руководству необходимую перспективу. Гитлер, ознакомленный с планом, сказал 11 декабря 1941 года в рейхстаге: "В Соединенных Штатах стал достоянием гласности план, приготовленный президентом Рузвельтом. Этот план вскрывает его намерение напасть на Германию в 1943 году со всеми ресурсами, доступными Соединенным Штатам. Здесь наше терпение подошло к критической точке".
Германский контрплан был готов к 14 декабря 1941 года. Он призывал:
1) завершить кампанию на восточном фронте, даже за счет перехода к оборонительным действиям (это освободило бы более ста немецких дивизий); 2) ввести в "крепость Европу" Испанию, Португалию, Швецию и всю Францию; 3) оккупировать все северное побережье Франции и Суэцкий канал; 4) дать приоритет воздушному и военно-морскому наступлению против англо-американцев; 5) укрепить воздушную и береговую оборону.
Гитлер выразил свое одобрение 12 декабря 1941 года. Но советское наступление под Москвой сделало этот план абсурдом. Ни о какой переориентации на западное направление отныне не могло быть и речи.
Это станет ясно позднее. А летом и осенью 1941 года в Вашингтоне испытывали большие сомнения в крепости советского фронта. Нужно заметить, что через два месяца после вторжения в СССР Гитлер приказал уменьшить производство вооружений, он был уверен: дело сделано. Чтобы удостовериться в надежности советского фронта, Рузвельт решил послать в Москву своего ближайшего личного помощника Гарри Гопкинса. Его миссия была чрезвычайно важна для формирования дальнейшей стратегии Рузвельта в мировой войне. Собственно, Гопкинс сам вызвался лететь в Москву. Находясь в Англии и видя, что в Вашингтоне колеблются относительно возможности оказать действенную помощь Советскому Союзу, он 26 июля 1941 года постарался убедить президента в ее целесообразности. Гопкинс телеграфировал президенту, что поездка в Москву и беседа со Сталиным "будут означать, что мы имеем в виду деловой подход и настроены на долгое сотрудничество". Такая идея была подхвачена президентом.
Миссия Гопкинса в Москву - один из самых волнующих эпизодов дипломатической истории второй мировой войны. Президент Рузвельт посредством этого визита хотел убедиться в том, выстоит ли СССР, какова настроенность его руководства, долго ли советско-германский фронт будет сдерживать основную силу вермахта. Если Гопкинс придет к выводу о ненадежности СССР как военной силы, ресурсы Америки следовало перенаправить в другие районы; если же Советский Союз предстанет боеспособной силой - ему открывалась дорога к ленд-лизу. Рузвельт снабдил Гопкинса письмом для Сталина: "Мистер Гопкинс находится в Москве по моей просьбе для бесед с Вами лично и с теми из официальных лиц, которых Вы назначите для решения жизненно важного вопроса о том, как мы можем наиболее целесообразным и эффективным способом предоставить помощь Соединенных Штатов вашей стране".
Итак, складывалась новая ситуация: Германия "увязала" в России, Япония - в Китае. Американские силы в этой обстановке, полагал Рузвельт, следовало сконцентрировать на подходах к Европе, для чего необходимо было укрепить связи с англичанами. Решая подобную задачу, он договорился о встрече с Черчиллем у берегов Канады (Ньюфаундленд). Официальной целью встречи в бухте Арджентия была "оценка значимости происходящего в мире, отражающем нацистскую агрессию".
