Нет сомнения, огромная значимость текущего момента захватила обоих западных политиков. Именно в это время Рузвельт пишет директору Библиотеки конгресса А. Маклейшу, что следует "описать великую мечту пока она не погасла". Сознание исторической важности переживаемых событий отражается и в том, что Рузвельт готовит будущее хранилище своих документов в Гайд-парке.
В конце июля 1943 года все мысли президента были связаны с дипломатическим оформлением крушения Италии. Рузвельт хотел получить все сразу: поставить под союзные знамена значительную часть итальянской армии и весьма внушительный военно-морской флот, - и ради быстрого утверждения здесь он готов был сохранить политическую структуру страны. Рузвельт явно страшился возможности анархии на Апеннинском полуострове. Черчилль акцентировал опасения Рузвельта в отношении возможностей нежелательной внутренней эволюции Италии. Английская разведка "Интеллидженс сервис", почитаемая обоими политиками надежным источником, доносила, что крушение современных структур может привести к социальному взрыву, к укреплению позиций итальянских коммунистов. Черчилль делал вывод: никто не стоит в Италии между монархистами и коммунистами, в стране образовалась опасная поляризация социальных сил. В письме Рузвельту он доказывал: "Если мы не можем немедленно атаковать Германию через Балканы, заставляя тем самым немцев уйти из Италии, мы должны как можно скорее совершить высадку в Италии".
Для Черчилля ныне решалось чрезвычайно многое. Речь шла о том, чтобы, добившись превосходства в восточной части Средиземноморья, гарантировать наиболее близкий путь в Индию - через Суэцкий канал. С другой стороны, высадка англо-американцев на Балканах делала их, по мнению Черчилля, доминирующей силой в Восточной Европе, "перенимающей эстафету" у Советской Армии при подходе ее к довоенным границам СССР. Можно было бы рассчитывать на контроль за эволюцией союзников Германии и захваченных ею стран. Таким образом, в повестке дня стояли две важнейшие задачи: контроль в Европе и сохранение Британской империи. Не случайно отправлявшаяся в Новый свет английская делегация была самой многочисленной за все время войны. В нее входили даже жена и дочь премьер-министра, а общее число участников достигало двухсот человек. В августе 1943 года в Канаде, в Квебеке, прошли важнейшие американо-английские переговоры.
Американская сторона готовилась к ним весьма тщательно. В отличие от английской делегации, где точка зрения премьера царила абсолютно, в среде американцев Стимсон и Маршалл настаивали на том, чтобы все подчинить главной цели - разгрому Германии, и пренебречь другими соображениями. Стимсон недавно вернулся из Лондона и ему был хорошо известен идейный багаж, с которым приехал в Канаду Черчилль, поэтому он жестко сказал Рузвельту: "С рациональной точки зрения, мы не можем надеяться на поражение нашего германского врага, если будем находиться под британским командованием".
Здесь нужно сказать, что Рузвельт, мастер тактики человеческих отношений, искусно подавал дело так, что у достаточно прямолинейных людей типа Маршалла действительно складывалось впечатление, что президент находился под влиянием англичан. Ничто не может быть дальше от истины. Рузвельт прикрывал собственную политическую линию необоримой якобы стойкостью англичан, приверженных выбранному ими курсу.
Рузвельт, полагаем, и сам к концу лета 1943 года начал приходить к заключению, что кунктаторство в Европе ставит под угрозу попытки США определить ее послевоенный статус. Решимость президента не откладывать теперь высадки во Францию была сразу же видна всей английской делегации, собравшейся в старинной цитадели Квебека. Настаивать на дальнейшей отсрочке броска через Ла-Манш становилось для Лондона опасно. Как понял быстро ориентирующийся в ситуации Черчилль, добиться своих собственных целей англичане могли, лишь осторожно настаивая на необходимости получения контроля над Италией. В результате Черчиллю удалось оставить Италию в списке обязательных операций 1944 года, хотя приоритет под мощным на этот раз напором американцев получила высадка союзных войск во Франции 1 мая 1944 года. Более того, Рузвельт после трудных дебатов добился от партнера по коалиции согласия на высадку в Южной Франции вскоре после основного десанта на севере страны.
