Эта пещера, по свидетельству специалистов, — один из лучших образцов художественного творчества людей каменного века. Во времена нашего путешествия пещера была еще открыта для посетителей, всего пять-семь минут очереди, и мы переносились в глубь тысячелетий. Очень скоро, однако, пещеру в целях лучшей сохранности рисунков закрыли для общественного доступа, а вблизи создали пещеру-имитацию для туристов. Утверждают, что точную копию, да только, думаю, нам с друзьями повезло, что мы видели настоящую.
Но даже не на пятнадцать-двадцать тысяч лет простирается разведанная история жизни человека в этом благодатном крае. Под огромной нависшей скалой сохранились следы стоянок кроманьонского человека. Впечатление такое, будто своды хранят намертво въевшуюся в них копоть костров людей той эпохи. А может быть, так оно и есть? Ясно во всяком случае, что человек, которого порой называют примитивным, умел выбирать себе места для обитания. Вот там поодаль среди долины, словно вздыбленный острием кверху утюг, высится гора. Гид рассказывает, что те самые первобытные люди загоняли на эту гору диких лошадей и преследовали их, обезумевших, до тех пор пока они не сваливались с крутого обрыва вниз, где их ждали готовые к действию костры. Кто не верит, говорит гид, тот может произвести раскопки у подножья, и не исключено, что он найдет там окаменевшие остатки костей животных тех времен.
Еще в середине прошлого века ученые установили, что район Дордони — один из наиболее крупных очагов зарождения человеческой цивилизации. Здесь, как считается, за 100–80 тысяч лет до нашей эры возникла так называемая Мустьерская культура, носителями которой были неандертальцы. Раскопки выявили такое большое число близко расположенных пещер, особенно по реке Везер, использовавшихся человеком, такое количество свидетельств его материальной культуры, находившейся в медленной, но неуклонной эволюции, что, по мнению специалистов, это были места длительного обитания большого населения, центр сосредоточения и контактов бесчисленных племен.
Еще одна достопримечательность Дордони — огромный провал-бездна под названием Падирак. Лифт спускает вас на глубину в сотню метров, где карстовые явления образовали вереницу гигантских украшенных сталактитами и сталагмитами залов с озерами, соединенными между собой подземной рекой. По ней вас прокатят на больших лодках.
* * *
В Ля Рошель, овеянную романтикой А. Дюма, мы попали в обеденное время и были рады оказаться недалеко от порта рядом с рыбным рестораном. Был он небольшим, чистеньким. Хозяин сам приветливо встречал посетителей, присматривал в течение всей трапезы, все ли идет как надо. Приняв у нас заказ, официант посоветовал взять еще и рыбный суп. Помня, что как-то у меня был не очень удачный опыт с этим блюдом, я не внял этому совету. Тотчас же около нашего стола появился хозяин.
— Как, дамы-господа, вы действительно не хотите отведать моего рыбного супа? Это невероятно!
Стараясь быть последовательным, я пытался как-то объясниться.
— Нет, в моем ресторане это невозможно. Не-до-пус-ти-мо! Я угощаю вас. Вместо денег я готов буду принять от вас только ваше мнение насчет его вкуса. Ничего другого. Чтобы в моем доме кто-то не попробовал рыбного супа?!.
И на нашем столе появилась большая супница с дымящейся ароматной жидкостью.
О, что это был за суп! Он заставил нас забыть о вкусе всего остального, хотя могу заверить читателя, что дары моря во Франции стоят внимания. Тут я позволю себе перенестись на несколько лет вперед, в год 1963-й, когда я во второй раз попал на работу во Францию. Помня о рыбном супе, ждал первую возможность, чтобы махнуть в Ля Рошель. Оказавшись там, взялся разыскивать и наш заветный ресторанчик. Но что это? Название то же, но это уже не ресторанчик. Теперь заведение занимает первые этажи всех зданий квартала.
А перед входом толпятся туристы! Вот это успех! Наконец, мы за столом и суп в тарелках. Заказанный, разумеется, нами самими. Но, увы, это был совсем не тот суп, каким нас щедро угощал хозяин.
— А где же сам хозяин? Это мой старый знакомый, нельзя ли повидаться с ним?
