«Уазик» оперативной группы медленно пробирался по запруженным автотранспортом улицам Донецка. Приходилось включать сирену — идущие впереди машины прижимались к обочине, уступая дорогу.
Сквозь шум и треск позывных, заполнявших эфир, подполковник Максимов услышал новое сообщение: передавались приметы грабителя и данные о машине, на которой он скрылся, похитив свыше пятидесяти тысяч рублей колхозных денег. Взглянув на часы, Максимов раздраженно проговорил:
— Скорее бы добраться до Великой Новоселки.
Эксперт-криминалист озабоченно отозвался на слова подполковника:
— Естественно. А то, чего доброго, местные «шерлоки холмсы» затопчут следы.
— Зря, коллега, ты так плохо думаешь о районных работниках, — возразил Максимов. — Их сейчас серьезно обучают сохранять вещественные доказательства.
Кинолог не вмешивался в разговор. Он сидел за перегородкой, разделявшей салон, и успокаивал свою Сильву: немецкая овчарка не выносила жары.
Миновали ждановскую развилку, и водитель прибавил скорость.
Максимов вспоминал: где и когда за последние годы совершались подобные преступления? Кто мог отважиться на такое наглое ограбление? Видимо, шел наверняка, хорошо изучил обстановку, раньше бывал здесь. Иначе откуда преступнику знать о дне выдачи зарплаты в колхозе? Возможно, был проинформирован кем-то из местных?
Очередное сообщение по рации прервало мысли подполковника. Дежурный по Волновахскому райотделу докладывал в управление: «Наряд милиции на мотоцикле обстрелял из автомата ЗИЛ-130, но водитель не остановился. Преследование не удалось, так как в поднятой грузовиком густой пыли потеряли ориентировку, врезались на обочине в гранитный валун и повредили мотоцикл. Преступник скрылся...»
...Генерал Степанов, как только ему доложили об этой неудаче, в сердцах выругался, что случалось с ним довольно редко. Тут же приказал объявить тревогу по всей области и обратился к присутствовавшему в его кабинете заместителю — полковнику Мельнику:
— Максимов со своей группой скоро будет в Великой Новоселке. Но я полагаю, Евгений Леонтьевич, вам лично следует также отправиться туда. А мы уж здесь сами определим, где перекрыть пути преступнику.
Генерал знал: полковник Мельник за долгие годы работы в уголовном розыске, пожалуй, как никто другой, изучил дороги области, включая проселки, помнил расположение многих населенных пунктов, сел, деревушек, железнодорожных станций, полустанков, колхозных полевых станов, прудов, речушек, лесополос. Его советы при разработке плана действий оперативных групп имели бы большую ценность. Но главное сейчас, пожалуй, чтобы он был в Великой Новоселке.
Вдоль дороги, по которой несся «Уазик» с Максимовым и его помощниками, расстилались необозримые поля спелой пшеницы. Кое-где на них виднелись комбайны: начиналась выборочная уборка тучных хлебов. Густой зеленой стеной тянулись массивы кукурузы и подсолнечника. Ярко светило солнце, в голубом небе висели ослепительно-белые кучевые облака. Но все это как-то не радовало подполковника. Предстояла сложная работа, дорога каждая минута, а тут, как назло, напоролись на гвоздь и потеряли время, пока меняли скат.
До Великой Новоселки оставалось совсем немного, когда «Уазик» обогнала черная «Волга» и тут же остановилась. Водитель узнал машину Мельника и притормозил. Полковник пригласил к себе Максимова, и «Волга» тронулась дальше. За ней последовал УАЗ.
В райотделе, кроме дежурного и его помощника, никого не оказалось. Остальные находились на месте происшествия в Старомайорском. Туда и отправились Мельник и все участники опергруппы. Примерно метрах в трехстах от околицы села они остановились. У самого края крутого оврага, подходившего почти к дороге, стоял, накренившись набок, с выбитым в кабине стеклом автобус «Кубань». В стороне толпились несколько человек, видимо, жители. Два милиционера не подпускали их близко к автобусу...
