Довгаленко не заставил себя долго ждать: Ивана Куриленко несколько раз видели в сквере шахты Ворошилова — за игрой с Козленком в очко. Яхонтов в день убийства сторожа был на работе в третью смену, то есть с 19 часов до часа ночи, с работы никуда не отлучался. Где были братья Куриленко, установить пока не представилось возможным.
— Сейчас стало ясно, — ответил я, — что Яхонтовым нам нечего заниматься, у него полное алиби. Братьев Куриленко Лутай допроверит и о результатах доложит...
...Второй день бригадмильцы-комсомольцы наблюдали за Козленком. Уже определился круг его общения. В сквере, что недалеко от площади, он и его дружки «горланили» блатные песни под гитару. Один бригадмилец, который находился в непосредственной близости от той компании, слышал разговор о завтрашнем отъезде Козленка в Курскую область в гости к дяде...
Этот сигнал озадачивал — нарушался весь план проверки Козленка и его связей. Ломали голову, как поступить: задержать и допросить или в пути снять с поезда и поставить в затруднительное положение? Он наверняка будет думать: коль сняли его с поезда, то друзья уже «в расколе», и ему не остается ничего делать, как признаться в причастности к ограблению и убийству. Вариант подходил...
Тем временем старший лейтенант Лутай доложил результаты проверки братьев Куриленко. Они к этому преступлению не причастны — находились на «шабашке» в Белгородской области, строили там коровники и в Дзержинске в это время не появлялись...
* * *
Из окна гостиницы хорошо просматривалась автобусная остановка на площади. Как только появился наш «подопечный» с дядей, в руках которого был большой коричневый чемодан, я с Щегловым спешно вышел к машине и стал из нее наблюдать. Подошел автобус, пассажиры, поторапливая друг друга, садятся на свои места... Сели и «наши». Когда автобус тронулся, вслед за ним пристроились и мы. Иван Антонович Гурьба, давнишний шофер угрозыска, понимал: никак нельзя отставать.
И вот мы на станции Никитовка. Пассажиры торопятся, опасаясь опоздать на посадку. Поспешали и дядя с племянником. Вызрела неожиданно мысль: послать Ивана Антоновича в кассовый зал вокзала и разузнать, в какой вагон те возьмут билеты.
С того момента, как ушел на вокзал Гурьба, время тянулось нестерпимо долго. Недаром говорят: «Ждать и догонять — хуже ничего нет».
Но вот на привокзальной площади показался Иван Антонович. На душе сразу потеплело. Запыхавшись, он доложил: «Взяли в десятый вагон, племяннику — детский... Поезд стоит пятнадцать минут».
План действий рождался немедленно. Быстро побежали в линейный отдел, благо он был рядом с вокзалом. Оттуда дежурный офицер сопроводил к начальнику поезда. Нас без проволочек посадили в одиннадцатый вагон. Не теряя ни минуты, Щеглов побежал к машине, передал мое указание шоферу ехать в Славянск и ожидать возле отдела транспортной милиции, и опрометью возвратился. Мы сели в вагон. По радио диктор объявила об отправлении поезда.
Проблема, как «снять» Козленка, решалась настолько просто, что лучше и не придумать: в вагоне появились два ревизора. Почему бы не попросить их проверить билеты у дяди и его племянника. Последнего надо «снять» с поезда в Славянске. Основания есть: он едет по детскому билету, тогда как ему пошел восемнадцатый год.
Ревизоры отнеслись к нашей просьбе с пониманием.
Мы прошли в десятый вагон и стали издали наблюдать за ходом проверки билетов. Когда ревизоры зашли в купе, в котором находились наши «пассажиры», один из них спросил, кто едет по детскому билету.
— Мой племянник, — не моргнув глазом, ответил дядя.
— Сколько же лет этому дитятке?
Дядя без особого желания извлек из кармана бумажник, вытащил из него паспорт и протянул ревизору.
— Как вам не стыдно, парню скоро стукнет восемнадцать, а вы ему детский берете. Платите штраф и доплатите стоимость полного билета.
Денег у дяди не оказалось, и ревизор объявил, что он высадит племянника на станции Славянск. С этого момента мы глаз не спускали с Козленка.
В отведенной нам комнате линейного отдела милиции станции Славянск, чтобы не терять времени, пока придет наша машина, мы решили побеседовать с Афанасьевым. Начали с выяснения личности. Попросили назвать себя.
