- Салман?
- Смотри. "Черный берет", если выстрелит, убьет одного русского. Выстрелит еще, убьет второго русского. Его так в Москве научили стрелять...
- О, Москва...
- Смотри. За одного солдата Анзор платит двести долларов. За одного офицера пятьсот. Мы скажем, что "черный берет" стрелял два раза и убил... офицеров. Анзор платит "черному берету" тысячу долларов. Мы половину забираем себе...
- Ай, Салман, хорошо придумал! Половину - себе... А я об этом и не подумал! (Короткая пауза.) Слушай, я подумал сейчас: почему половину? Давай будем у него все забирать...
- Все?
- Да.
- Я об этом не подумал.
- Все ведь лучше, чем половина...
- А если он пожалуется Анзору?
- Я об этом не подумал...
- Вот видишь.
- Но... он может пожаловаться, если мы и только половину будем у него забирать!
- Да?
- Да уж точно, заложит нас, сволочь...
- Я об этом не подумал.
- Как же быть, Салман, а? Слушай, думай быстрее... Я уже очень сильно замерз!
- Придумал...
- Ай, молодец! Говори быстрей...
- Я с "черным беретом" договорюсь. Скажу: ты стрелял, убил одного, а я Анзору докладываю, что убил двух офицеров. Деньги - пополам...
- Ай, здорово! Ай, Салман! Мне бы такое ни за что не придумать...
- Только...
- Что?
- Ты - умер, Магома.
Пауза.
- Как... умер? Ты что, шутишь, Салман?.. Ха-ха-ха... На, пощупай меня, я живой!
Короткая автоматная очередь.
Приподняв голову, вижу, как Салман обшаривает труп. Встретившись со мной взглядом, заискивающе улыбается, поясняя:
- Видишь, пока ты тут в отключке валялся, Магому убили. Из лесу кто-то дал очередь из автомата - прямо в него... Ай-я-яй, нам теперь осторожными надо быть! Фронт совсем близко...
Сунув найденные в карманах убитого несколько зеленых измятых банкнот за пазуху, Салман забрал второй автомат и, закинув его за спину, скомандовал мне:
- Подъем. Вперед.
Не только побои и страх придают человеку силы! Холод, дикий холод... Он бодрит вас, минуту назад лежащего в обмороке, и, трясясь и постанывая, вы семените вперед, надеясь движеньем согреться...
На фронте было так же холодно и сыро, как в тылу. Узкая, извилистая, мелкая канава называлась "окоп". Здесь я заметил несколько людей, похожих на психов. Они вопили, сидя на корточках на дне "окопа" и, время от времени выставляя над бруствером стволы автоматов, расстреливали дальние кусты.
Мы с Салманом кое-как влезли в канаву.
- Воюете, земляки?.. - стараясь придать голосу веселость, крикнул Салман и тотчас, как и все остальные, присел на корточки, испуганный громким эхом своего голоса, раскатившимся окрест.
К нам подполз тонкий лохматый мальчишка не старше шестнадцати лет. Сияя оленьими глазами, он, вытирая нос рукавом кожаной, измазанной глиной куртки, принялся демонстрировать нам свою порядком измочаленную "эсвэдэшку", похваляясь, что убил из нее четырех майоров.
- Э-э, Усман, - окликнули его из противоположного конца окопа, - вряд ли ты убил и одного майора...
- А вот и убил! - оборачиваясь к насмешнику, закричал Усман.
- Уби-и-и!!! - разнеслось вокруг заполошное эхо.
Протолкавшись сквозь своих подчиненных, к нам подсел начальственного вида человек в черном тулупе.
- Я - Садо, командир роты, - представился он. - А вы кто такие? По какому делу?
Салман достал из нагрудного кармана теплой клетчатой рубахи, напяленной поверх камуфляжа, записку Анзора, передал Садо.
Прочитав послание, командир роты почесал заросший щетиной подбородок и с уважением посмотрел на меня.
- Ну, здравствуйте, снайпер, кошкольды...
Я промолчал.
- Нам давно, давно снайпер нужен, - оживившись пуще прежнего, заговорил Садо. - Видите ли, тут, третьего дня, на нашу позицию то ли сдуру, то ли спьяна, русская кинопередвижка выскочила... Ну, кинопередвижку мы, разумеется, расстреляли из пулеметов, водителя также удалось уничтожить, а вот капитана, что вместе с ним держал путь, ликвидировать не удалось... Третий день он перед нашей позицией ошивается! Днем, знаете ли, прячется по кустам, ночью мы его ракетами освещаем, так что податься ему некуда, однако застрелить мерзавца не можем...
В это время откуда-то, словно издалека, донесся истошный вопль, и длинная автоматная очередь прошила бруствер окопа, засыпав нас каменным крошевом.
