- А я, - несколько принужденно усмехнувшись, прокомментировал Садо, - и не стал запрещать! Зачем?.. Бойцы мои не видели еще ни крови, ни трупов... Куда, к аллаху, с такими бойцами в бой? А Салман, - комроты с размаху хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним моего конвоира, - штурм Дикополя отражал! Он живо объяснил, что к чему...
Машинально вытирая руки о штаны, конвоир подарил меня своим заискивающим и ненавидящим взглядом.
Я сказал (уже пора было хоть что-то сказать):
- Салман, ты разбиваешь мне сердце...
Садо, приняв мои слова за шутку, хихикнул. Но конвоир, набычившись, засопел и, улучив момент, горячим шепотком справился у меня:
- Ты что-то хочешь рассказать Анзору?.. Ты видел?! Скажи, видел или... нет?
Я молчал, глядя на измятые полевые погоны с четырьмя звездочками... Какой-то шутник привязал их на ниточках к колючей проволоке, кое-как натянутой перед окопом, и вот свежий ветерок с ними играл.
Перед окопом, с тыльной его стороны, практически бесшумно остановился джип "Мицубиси Паджеро". Серебристый, со сверкающими бамперами, стеклами, фарами, ручками и всем остальным, немножко забрызганный грязью. Из джипа, разминаясь, вылез Ахмет.
Садо, снизу вверх взирая на него из окопа, медленно поднес руку к виску, промямлив:
- На вверенном мне участке обороны... без перемен, - и: - Это мы лазутчика поймали...
Поглядев туда, где между ног толкущихся в узкой яме повстанцев тускло блестело мясо, Ахмет буркнул:
- Вижу...
И, вдруг зажмурившись, как от солнца, отвернулся.
Взгляд его, проницательный и тяжелый, явно позаимствованный у дорогого начальника, остановился на Салмане, тщетно пытавшемся придать себе развязности.
- Что у тебя за несчастная страсть, Магомедов, - сквозь зубы процедил Ахмет, - резать пленных...
- Да ведь он кафир!
- Между прочим, у кафира тоже мама, папа есть.
- Да?
- Да.
Салман потупился.
- Ну, ладно, садись в джип. Поедем...
Салман насторожился.
- Куда?
- Разве я не сказал? Анзор вызывает в свое распоряжение тебя, Иванова и молодого бойца Усмана. Штаб решение принял о создании на нашей базе школы снайперов и диверсантов... Так что ты и Усман - первые курсанты. Ну, а Иванов теперь ваш начальник!
Ахмет захохотал.
Салман, несмело улыбнувшись, тихонько перевел дух и... искоса испытующе посмотрел на меня.
- Командир, - произнес я, ни к кому в частности не обращаясь.
Ахмет, уже поставивший ногу на подножку джипа, обернулся. Стало быть, он был здесь командиром.
- У меня небольшое сообщение...
Ахмет был удивлен и не скрывал этого.
- Сообщение? У тебя? Ну, говори.
Он все еще не снимал ногу с подножки джипа.
- Ахмет, - послышался знакомый голос, - неужели ты ему веришь?.. Этому русскому?
- Нет, что ты, Салман, не бойся, я ему не верю! Ну, Иванов...
- Командир, - заговорил я, чувствуя на затылке любящий взгляд, - когда в сопровождении бойцов, известных мне под именами Салман и Магома, я направлялся на позицию...
- Так, так, - слегка кивнул головой командир, и мне показалось, что сейчас он уберет ногу с подножки.
Но он не убрал.
- ...то стал невольным свидетелем того...
За спиной у меня над розовыми гладиолусами беззаботно порхали голубые бабочки - я ощущал на шее ледяное дуновение от взмахов их полутораметровых крыл.
- Говори, не смущайся.
"Ну, вот сейчас-то ты снимешь ногу с подножки", - подумал я и продолжал:
- Короче говоря, этот самый Салман, повздорив с Магомой...
- Якши, бек якши... А по рации он передал нам совсем, совсем иное...
- Ахмет, Ахмет, - крикнул Садо, - он и нам... он, представь, мне тоже доложил, что Магома - от рук неизвестных из лесу погиб!
- Нет, - обернувшись к Садо, покачал я головой, - вы оказались введены в заблуждение. Не от рук неизвестных из леса погиб Магома. Куда там... Это Салман, украдкой, расстрелял его из автомата Калашникова...
Я рухнул ничком. Автоматная очередь, точно такая же, что пришила Магому к здешним древним камням, досталась "Мицубиси Паджеро". Лобовое стекло его разлетелось...
Ахмет, казалось, бесконечно долго тащил из наплечной кобуры "Токагипт-58" - венгерский вариант ТТ, потом лениво и нехотя выпрямлял в локте руку... Он так и не снял ногу с подножки.
