— Полагаю, что «лимонад» — это шифр для слова «вино»? — осведомился Джуд с усмешкой.
Марисса фыркнула в раздражении, а Джуд отправился за вином. Правда, он на всякий случай прихватил и лимонад. Когда он вернулся к Мариссе с двумя бокалами, она тотчас взяла вино, оставив ему лимонад. Эйдан же, по-прежнему стоявший рядом, наблюдал за ними с веселой улыбкой — словно ожидал начала спектакля.
Джуд выразительно взглянул на друга, как бы предупреждая, чтобы тот не включался в игру. Хотя, конечно же, Эйдан имел на это полное право — в конце концов, он был братом Мариссы.
И Эйдан тотчас же своим правом воспользовался. Снова улыбнувшись, он спросил:
— Так вы еще не определили день свадьбы? Видите ли, все знакомые беспокоятся по этому поводу. Наверное, если бы мы захотели, то могли бы брать плату за присутствие на вашем венчании, Да-да, все проявляют редкостное любопытство, уж поверьте.
Марисса осмотрелась и тотчас же обнаружила, что многие из гостей и впрямь поглядывали на них с любопытством. Заставив себя улыбнуться, Марисса снова повернулась к брату и все с той же улыбкой тихо проговорила:
— Как ты думаешь, Эйдан, им понравится, если я сейчас хорошенько стукну тебя по уху?
Эйдан рассмеялся и убрал со щеки сестры локон, выбившийся из прически.
— Какая ты красивая и милая, дорогая сестричка, — сказал он с улыбкой.
Марисса же сделала несколько глотков из своего бокала. Потом допила вино, сунула бокал в руку Эйдана и, повернувшись к Джуду, спросила:
— Так мы будем танцевать?
Джуд с поклоном ответил:
— Вне всякого сомнения.
Отдав свой лимонад Эйдану, он предложил Мариссе руку.
К танцевальной площадке Марисса шла очень медленно, и Джуд, покосившись на нее, тихо спросил:
— Что вас так расстроило?
Она нахмурилась и пробурчала:
— Я не расстроена. Нисколько не расстроена.
— А у меня сложилось впечатление, что вы сердитесь на меня, — заметил Джуд.
— Вздор. Ничего подобного.
— Но, Марисса…
— Если вы желаете эту женщину, — заговорила она вдруг быстрым шепотом, — то я, конечно, не могу обвинять вас. Признаю, она очень красива. Но я хотела бы, чтобы вы подождали по крайней мере до того момента, когда наша помолвка будет расторгнута.
Джуд мысленно улыбнулся.
— Выговорите о миссис Уэллингсли, не так ли?
— Вы прекрасно знаете, о ком я говорю. — Они приблизились к парам, уже готовым танцевать, и Марисса, понизив голос, добавила: — Вы с ней так прижимались друг к другу в том углу, словно были…
— Едва ли мы прижимались. И потом… Что-то я не могу понять, какое это имеет для вас значение.
— Но ведь люди же будут об этом говорить!
— А… так вы хотите, чтобы я скрывал свои любовные дела, в то время как вы сами открыто флиртуете со всеми юнцами, что появляются в поле вашего зрения?
— Я не делала ничего подобного! — воскликнула Марисса.
Осмотревшись, она вдруг заметила, что все гости, стоявшие на танцевальной площадке, с удивлением смотрят на нее и Джуда.
Через несколько секунд оркестр заиграл вальс, и Марисса вздохнула с Облегчением. «Ах, как же я не сдержалась? — подумала она. — Мне следует быть более осмотрительной…»
Тут Джуд просто положил ее руку к себе на плечо и тихо прошептал:
— Дорогая, успокойтесь, пожалуйста. Ведь скандал вам ни к чему, не так ли?
Она едва заметно кивнула:
— Да, вы правы, мистер Бертран.
Однако Джуд чувствовал, что Марисса все еще злится на него. Вероятно, по этой причине грудь ее высоко вздымалась под лифом платья. Щеки же казались ярко-красными, словно их натерли румянами, а глаза гневно сверкали. И Джуд, любуясь ею, говорил себе: «В гневе она столь же прекрасна, как и в минуты страсти». Немного помолчав, он тихо сказал:
— Поверь, дорогая, Пейшенс Уэллингсли никогда не была моей любовницей и никогда ею не станет.
— Эта женщина смотрит на тебя как на сладкое угощение, — пробурчала Марисса. — Кажется, так и проглотила бы. — Криво усмехнувшись, она добавила: — Хотя при твоих габаритах это было бы трудновато.
Джуд негромко рассмеялся, потом сказал:
— Дорогая, я не опозорю тебя, как бы Пейшенс на меня ни смотрела. Уж если мы с тобой помолвлены, то я буду честно выполнять нашу договоренность.
