Марисса в волнений вцепилась в поводья и поерзала в седле. Клеопатра сбилась с шага, и потребовалось некоторое время, чтобы кобыла снова вошла в привычный ритм.
Мариссе вдруг захотелось пустить лошадь быстрым аллюром, но она не решалась — ведь тогда бы пришлось прервать беседу с Джудом. А ей очень хотелось продолжить разговор. Потому что все, имевшее отношение к этому человеку, казалось необычайно интересным и интригующим.
Приподнявшись в седле, Марисса осмотрелась. Может, все-таки пустить кобылу во весь опор? Старая церковь находилась в нескольких милях от них, и ей хотелось побыстрее туда добраться. Потому что там они спешатся и скроются за полуразрушенными стенами и разросшимися фруктовыми деревьями. И там их никто не сможет заметить.
Возможно, там он наконец-то поцелует ее.
Да, наконец-то!
Выждав еще минуту-другую, Марисса пустила свою лошадь в галоп.
Ох, как же она ошибалась!
Он не сделал ничего. Абсолютно ничего. Он не поцеловал ее. И даже не прикоснулся украдкой к ее бедру. И уж конечно, он не предлагал ощупать его тело — как в саду. А ведь они довольно долго находились наедине, к тому же вдалеке or поместья.
Да, Джуд в течение всей поездки вел себя как образцовый джентльмен. И вот сейчас, возвращаясь обратно, они уже подъезжал и к дому.
Что ж, возможно, мистер Бертран действительно образцовый джентльмен, а вот она, Марисса, вовсе не похожа на подлинную леди. Потому что думала она сейчас о фигуре Джуда. Более того, она пересмотрела свое мнение о его теле.
Тогда, в саду, его мускулы оказались необыкновенно твердыми — как она и ожидала. Но теперь, внимательно разглядывая Джуда, Марисса замечала в его фигуре некоторое изящество и всевозможные привлекательные закругления. Причем каждое его движение невольно вызывало восхищение. А когда он сидел в седле… Ох, тогда его бриджи так замечательно обтягивали мускулистые ноги!.. Марисса всю дорогу им любовалась.
Увы, у руин старой церкви они ничего не делали, только прохаживались. Джуд даже не пытался ее поцеловать, и Марисса мысленно воскликнула: «Что же ты?! Ведь мы играем в помолвку! Поцелуй же меня! Поцелуй!»
Тут копыта застучали по двору конюшни, и к ним подошли мальчики-конюхи, чтобы принять поводья лошадей. Джуд спешился с грацией; совершенно не вязавшейся с его габаритами, и тут же подошел к Мариссе, чтобы помочь ей спуститься с седла. Ловко обвив рукой талию девушки, он тут же опустил ее на землю. А ей так хотелось, чтобы он подержал ее подольше…
Немного смутившись, Марисса пробормотала:
— Благодарю вас за прогулку, мистер Бертран! Я прекрасно провела время.
Заложив руки за спину, Джуд пошел рядом с девушкой вдоль конюшни. Покосившись на нее, спросил:
— Почему же вы в таком случае сердитесь?
— Я вовсе не сержусь, — пробурчала Марисса.
Джуд взглянул на нее с усмешкой:
— В самом деле? А я уже собирался процитировать кое-что из «Укрощения строптивой».
— Теперь называете меня строптивой? Замечательно!
— Вы говорите так, словно я постоянно вас оскорбляю.
— Ну… Просто вы…
Марисса в смущении умолкла.
Джуд взял ее за руку и, остановив, развернул лицом к себе:
— В чем дело, mon coeur?
Девушка в раздражении передернула плечами:
— Почему вы меня так называете? Ведь вы, кажется, решили сохранять дистанцию. Или я ошибаюсь?
Джуд улыбнулся и осторожно убрал с ее виска прядку волос. Когда же его пальцы чуть коснулись полей ее шляпки, Марисса с беспокойством подумала о том, что шляпка, возможно, подобрана не очень удачно. Ах, неужели он не находит ее хорошенькой? Неужели у него совсем нет желания поцеловать ее?
А Джуд, заглянув ей в глаза, заявил:
— Но я не знал, что вам хотелось сократить дистанцию. Именно поэтому я был предельно сдержан. Выходит, я вел себя неправильно?
Марисса молчала. Разумеется, Джуд был прав. Она вовсе не собиралась с ним сближаться. Так что ей следует воздержаться от двусмысленных вопросов и замечаний.
— Мы опоздаем на обед, — пробормотала Марисса, снова смутившись. — Идемте же быстрее, — добавила она, отступив на шаг.
Какое-то время Джуд смотрел на неё все так же пристально — словно пытался проникнуть в ее мысли. Потом вдруг рассмеялся и сказал:
