И вот теперь все изменилось. Теперь она оказалась в безвыходной ситуации…
Быстро одевшись с помощью горничной, Марисса решительно вышла из комнаты и отправилась воевать с братом Эдвардом.
Вскинув подбородок, она без стука распахнула дверь кабинета и вошла. Барон, сидевший за письменным столом, тут же поднял голову.
— А, Марисса? — Он едва заметно нахмурился. — Не могла бы ты закрыть дверь? Нам надо серьезно поговорить.
— Нисколько в этом не сомневаюсь!
Брат внимательно посмотрел на нее:
— Значит, ты уже в курсе?
— Ты о чем? — пробормотала Марисса, немного смутившись.
— Этим утром ко мне зашла миссис Реди. Оказывается, она слышала про «инцидент», произошедший между тобой и мистером Уайтом. И она очень озабочена, говорит, что в этом может быть нечто «гадкое». Миссис Реди боится, что об этих слухах узнает ее дочь. Миллисент на несколько лет моложе тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да, конечно, — со вздохом ответила Марисса; она тотчас же забыла о своем гневе.
— Но мне удалось успокоить ее, — продолжил Эдвард. — Я изложил ей ту же самую версию, которую мы представили слугам. Сказал, что ты поссорилась с Питером Уайтом из-за его ревности и что в этом нет ничего серьезного.
— Что ж, вот и хорошо.
— Скажи, а Миллисент не вела себя как-нибудь странно по отношению к тебе?
Марисса ненадолго задумалась.
— Да нет… вроде бы. Не было ничего подобного.
Она присела на стул.
Эдвард же со вздохом опустил голову и пробормотал:
— Не так уж все хорошо, дорогая сестра. К сожалению, я не могу остановить распространение слухов, хотя и делаю все возможное…
— Да, конечно, — согласилась Марисса.
Лишь сейчас она поняла, что своим легкомысленным поведением навредила не только себе, но и всем близким. В первую очередь Эдварду, не совершившему за всю его Жизнь ничего такого, о чем можно было бы сожалеть. И своей матери, ужасно не любившей злобных насмешек. И конечно же, Эйдану, которому и без этого довелось услышать за спиной немало шепотков и сплетен.
И если уж она, Марисса, совершила такую ужасную глупость, то она и ответит за все… Да, она не станет жаловаться, топать ногами и выдвигать всевозможные условия. Если потребуется, она выйдет замуж за Джуда Бертрана и будет благодарна ему за его благородство.
Или по крайней мере не будет гневаться и злиться.
Эдвард грустно улыбнулся и тихо сказал:
— Я уверен, что все обойдется, Рисса. А о чем ты хотела поговорить со мной, если не о миссис Реди?
Она пожала плечами:
— Да в общем-то… ни о чем.
Барон внимательно посмотрел на сестру:
— А может, ты хотела проговорить о том письме, которое ты получила вчера вечером?
— Это он рассказал тебе?! — воскликнула Марисса.
— Кто, Джуд? Нет, не он. Мне сообщила об этом экономка. Это письмо от мистера Уайта, не так ли?
Марисса кивнула:
— Да, от него. Он просит меня выйти за него замуж.
Выходит, Джуд не предал ее. Возможно, на этого человека действительно можно положиться.
— Ты не изменила своего мнения о мистере Уайте?
— Нет! Что бы ни случилось, я не выйду за Уайта!
— Ладно, хорошо. Но ты скажешь мне, если он снова напишет тебе или попытается как-нибудь с тобой встретиться?
Она долго думала, но в конце концов все же кивнула:
— Да, скажу.
— И вот еще что… — продолжал барон. — Видишь ли, Эйдан хочет найти его. Так вот, если он сообщит тебе, где сейчас находится, не говори Эйдану. Убийство нам ни к чему.
Покинув кабинет, Марисса отправилась в свою комнату. Она подавила свой гнев и твердо решила помириться со своим женихом. Или по крайней мере заключить с ним перемирие.
Джуд приподнялся, снял сюртук и, свернув его валиком, подложил себе под голову, чтобы было удобнее лежать на траве. Затем раскрыл книгу, которую сегодня утром доставили ему в комнату. Издалека то и дело доносились ружейные выстрелы охотников, но Джуд не обращал на них внимания. Сообщив хозяевам, что пропустит утреннюю охоту, он направился в сад, чтобы спокойно полежать на травке и почитать. Утро было великолепное — удивительно теплое. А Марисса Йорк… Похоже, она начинала привыкать к нему.
Джуд уставился на первую страницу книги, но не мог прочесть ни строчки — перед его мысленным взором то и дело возникала Марисса. Она была необыкновенно хорошенькой, пожалуй, даже обворожительной. И конечно же, она была на редкость сумасбродной, хотя и пыталась это скрыть — заявляла, что все знакомые считают ее уравновешенной и весьма благоразумной. А как она высказывалась о мужчинах!.. Говорила о них с плохо скрываемым любопытством и одновременно с презрением.
