Марисса снова вздохнула. «Может, мои братья свихнулись от огорчения?» — промелькнуло у нее.
— Эдвард, я бы хотела поговорить с тобой наедине, — сказала она.
Мистер Бертран в очередной раз улыбнулся.
— Да, разумеется, мисс Йорк. Я удаляюсь.
Он отвесил поклон, который на сей раз получился у него почти элегантным. Когда же выпрямился, Марисса мысленно воскликнула: «О Боже, какой он огромный!»
Этот мужчина был значительно выше ее братьев, хотя и они были довольно высокие. Когда же он выходил из комнаты, то, казалось, заполнил весь дверной проем. Да, у него были необычайно широкие плечи. Пожалуй, он походил даже не на арендатора, а на кузнеца. «Наверное, я могла бы нарисовать его в кожаном фартуке и с огромным молотом в руках», — промелькнуло у девушки.
Но ведь это сущее безумие! Неужели ее братья решили, что она, Марисса, действительно должна выйти замуж за этого человека?
Тут с места поднялся кузен Гарри и, поморщившись, пробормотал:
— Я не знаю, чем можно помочь, но чувствую себя ответственным за случившееся. Как-никак Питер Уайт был моим другом. Я приношу всем вам извинения за то, что я пригласил его сюда.
— Вздор! — возразил Эдвард. — Мы с Эйданом также знали его. И мы виноваты в случившемся вне меньшей степени, чем ты. Пожалуйста, не думай больше об этом.
Однако Гарри, судя по всему, не удовлетворился сказанным. Тяжело вздохнув, он продолжал:
— Я думаю, нам следовало бы настоять на том, чтобы он поступил так, как положено поступать джентльмену. Я сочту своим долгом уговорить его.
— Нет! — выкрикнула Марисса.
И тотчас же закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
Через несколько секунд кто-то тронул ее за локоть, и Марисса, открыв глаза, увидела перед собой Эйдана, смотревшего на нее с упреком и с сожалением. Тихонько всхлипнув, она прошептала:
— Я очень… сожалею… Но я не хочу выходить за Питера Уайта.
Эдвард нахмурился и проворчал:
— Медлить ни в коем случае нельзя пойми это, Рисса. Мы должны срочно что-то решить.
— Но этот мужчина… он совсем мне не подходит, — пролепетала Марисса. — Я не доверюсь ему, даже если он просто захочет перевести меня через улицу. И уж тем более я не смогу провести с ним оставшуюся жизнь.
Тут Эйдан откашлялся и наконец заговорил:
— Полагаю, что Джуд Бертран — прекрасный выход из положения. Джуд настоящий джентльмен и мой хороший друг. Иначе я не позволил бы ему сделать это предложение.
— Но он выглядит так… словно его только что вытащили из кузницы! — закричала Марисса.
— Как тебе не стыдно, сестра? — строго сказал Эйдан, и Марисса увидела в его взгляде презрение. — Ты говоришь сейчас как глупая избалованная девчонка! Джуд — благородный и достойный человек. И он предложил решить проблему, которую ты создала из-за своего легкомыслия! Тебе следовало бы отнестись к нему хотя бы с элементарной благодарностью. А ты ведешь себя как капризный ребенок.
Марисса снова всхлипнула.
— Но я даже не знаю его…
Эйдан пристально посмотрел ей в глаза:
— Тебе следует знать о нем самое главное: он умный и очень порядочный человек. Я никогда не видел, чтобы он дурно обращался с женщиной. И он хочет жениться на тебе. К тому же он готов принять ребенка другого мужчины, если ребенок вдруг появится.
— Но он… — Марисса в отчаянии всплеснула руками. — Если так, то он, должно быть, совершенно лишен гордости. Вероятно, он хочет… как-то выдвинуться с помощью выгодной женитьбы!
Эдвард скрестил на груди руки.
— Марисса Анна Йорк, ты забываешься! — закричал барон. — Нужно ли объяснять тебе, каких гадостей наговорят о тебе, если станет известно о случившемся? Так что твое презрительное отношение к этому человеку совершенно неуместно.
Марисса потупилась и прошептала:
— Ах, простите меня, пожалуйста. Наверное, он очень хороший человек. Просто я… — Она умолкла, утирая слезы.
— Если же для тебя столь важным является его положение в обществе, — проговорил Эйдан, — то ты должна знать: Джуд Бертран — побочный сын герцога Уинтропа. Причем отец его признал. Следовательно, женитьба на тебе не может считаться для него таким уж выгодным браком.
Марисса еще больше смутилась. А Эйдан, нахмурившись, продолжал:
