Диалог: Искусство слова для писателей, сценаристов и драматургов - страница 21
Когда Эмили Карлтон (в исполнении Эмили Блант) говорит Энди Сакс (ее играет Энн Хэтэуэй): «Еще пара приступов гастрита, и я у цели», то, что она не говорит, но, мы знаем, думает, можно сформулировать примерно так: «Мир моды заставляет меня вести жизнь анорексички, но карьера дороже здоровья. Вечный голод — вот цена, которую я с радостью плачу. Если вам дорога будущая работа, вы то же самое сделаете».
Романы расцветают на уровне невысказанного. В первой главе книги Иэна Макьюэна «Невыносимая любовь» некий мужчина погибает от несчастного случая. В следующей главе герой по имени Джо Роуз стоит среди выживших, смотрит на страшные последствия и признается читателю:
«Сзади подошла Кларисса и обняла меня за талию, уткнувшись лицом в мою спину. Меня удивило, что она уже плачет (я чувствовал ее слезы сквозь рубашку), моя печаль была еще где-то далеко.
Словно во сне, я одновременно был и участником, и зрителем. Я действовал и наблюдал свои действия со стороны. У меня возникали мысли, и я смотрел, как они текут, будто за прозрачным экраном. Мои реакции, как во сне, отсутствовали либо были абсурдными. Слезы Клариссы я принял как факт, но мне нравилось, как мои широко расставленные ноги упираются в землю и как скрещены на груди мои руки. Я оглядел поля и начертал на них мысль: этот человек мертв. Я почувствовал, как тепло эгоизма окутывает меня, и поежился от удовольствия. Напрашивался вывод: а я еще жив. Кто выжил, а кто нет — каждый раз это вопрос случая. Мне повезло остаться в живых»[19].
Невысказываемое
В самой глубокой, скрытой сфере невысказываемого правят бал подсознательные интенции и потребности, которыми определяются предпочтения и действия персонажа.
Глубинная суть природы героя выражается только тогда, когда под давлением обстоятельств он предпочитает следовать только тем желаниям, которые глубинно свойственны ему. По мере усиления противоречий выбор персонажем того или иного действия раскрывает его скрытое «Я», пока окончательный выбор под сильнейшим давлением жизни не обнажает в герое самое основное, не сокращаемое далее «Я». Уже много веков не прекращается спор о соотношении намеренного и инстинктивного в мотивациях, которыми руководствуется человек, выбирая то или иное действие. Но в любом случае выбор начинается в этой, самой глубокой сфере.
Вот почему язык отражает не истинную суть героя, а лишь то, чем он кажется. Как учит нас Библия, человек познается не по словам, а по делам. Однако, как только писатель понимает, что слова суть дела, эта истина возвращается в исходную точку.
Речь — самое главное, первостепенное действие человека. Когда герой что-то произносит, фактически он совершает действие. Словами он может утешать любимую, подкупать противника, умолять о помощи, отказываться от нее, подчиняться авторитету и ниспровергать его, платить цену, вспоминать важное и далее по нескончаемому списку. Диалог выражает гораздо больше, чем слова, из которых он состоит. Будучи языком, диалог передает словесный портрет; будучи действием, выражает истинную личность.
Момент за моментом ваш герой бьется над исполнением своих желаний; он начинает действия и, пользуясь произнесенными словами, завершает их. В то же время языковые предпочтения раскрывают его сознательную и подсознательную внутреннюю жизнь, не говоря об этом открыто. На странице книги или в исполнении актеров хороший диалог всегда прозрачен, и читатель/зритель может смотреть сквозь его текст. Этот феномен обращает человека, следящего за историей, в человека, читающего чужие мысли.
Когда вы читаете в книге выразительный диалог или смотрите, как хороший актер исполняет сложную сцену, ваше шестое чувство начинает работать. Вы становитесь телепатом и нередко лучше, чем сам герой, знаете, что происходит у него внутри. Ваш локатор, настроенный на восприятие истории, улавливает самые тонкие вибрации потока подсознательного в герое, пока действия, совершаемые им в подтексте своих реплик, не раскроют его сущность и вы не увидите глубинные основы его личности.
Если бы, как считают некоторые, все выражалось словами, нам следовало бы перестать придумывать истории, а писать вместо них эссе. Но мы так не поступаем потому, что в самой основе бытия невысказываемые энергии подсознательного вполне реальны и требуют выражения.
