— Следующий? — ласково спросил Сигмар.
* * *
Кто-то коснулся Лешкиного лица. Он попробовал пошевелиться, но ничего не вышло, только слабый стон вырвался из груди. Скосил глаза, но не увидел ничего, кроме дрожащего воздуха.
«Не говори, думай, — прозвучало у него в голове. — Сколько их?»
«Я видел четверых, — подумал Лешка. — Валдис, они убили Валдиса! У них на рубашках — знак меча…»
«Меч — это плохо. Четверо — это хорошо. Твоему другу уже не помочь. Лежи, не пытайся встать».
Кто-то прошел мимо. Титаническим усилием Лешка смог повернуть голову.
Не менее десятка переливающихся теней подтягивалось к дверям.
* * *
Дем поставил ногу на нижнюю ступеньку и начал медленно подниматься. Остальные краснорубашечники не спеша двинулись за ним.
— Иди ко мне, — певуче произнесла Лина, появляясь в дверях комнаты.
Дем презрительно дернул щекой, продолжая двигаться.
— Иди ко мне-е-е…
— Не старайся, курица. Когда все закончится, я обязательно приду к тебе. А пока лучше заткнись. Щенков не валить, только вырубать! — гаркнул он, обращаясь к товарищам. — Пока они живы, у нашего физкультурника лапы связаны.
— Светляк, ты подлец, — звонко сказал Алик, — сегодня или когда-нибудь, но тебе воздастся.
— Тебя не спросили, гнида мелкая…
Дему осталось пройти половину лестницы.
— Мальчик прав, — сказал Сигмар, — однажды ты получишь свое. И у меня есть предчувствие, что это произойдет именно сегодня.
— Сегодня я получу твои резцы в свою коллекцию.
— Иди ко мне-е…
— Агай, она действует мне на нервы. Заткни ей пасть.
— Я тебе заткну, — пообещал Алик, пригибаясь.
— Ну что же, — скучным голосом проронил лысый, — начнем, пожалуй?
* * *
Лешка видел, как все окна дома разом полыхнули красным, внутри истошно завопили. В снопе стеклянных брызг через окно вылетело чье-то горящее тело. Тени, скопившиеся у дверей, рванули в дом, на ходу сбрасывая маскировку и становясь вампирами и оборотнями. Рев, вой и визг смешались в жуткую какофонию, пахло паленой шерстью даже на таком расстоянии.
В дверь выбежал брюнет, его преследовал незнакомый вампир. Через секунду ситуация изменилась — навстречу вампиру из травы прыгнула полосатая туша и накрыла его собой. Брюнет остановился, развернулся к дому, раскинул руки и прокричал:
— Негатио инаниматис!
Заклятие отняло у него много сил, он упал на четвереньки. Несмотря на то что оно было направлено в противоположную от Лешки сторону, на него повеяло смертельным холодом, сдавило горло, в глазах потемнело.
Кто-то, рыча, катался рядом с ним по траве. Потом прямо перед его лицом упало тело, Лешка успел понять, что это Алик со свернутой шеей, прежде чем сознание милосердно покинуло его.
* * *
Первым, что увидел Лешка, открыв глаза, был сидящий возле него Валдис, зажимающий ладонью правой руки порез на левой. Потом он облизнул губы и почувствовал на них кровь — она оказала эффект нашатыря.
— Вал… ты… но ты же… мы умерли?
Валдис молча прижал ко рту окровавленный указательный палец и показал куда-то в сторону от себя. Приподнявшись на локте, Лешка осмотрел двор со следами побоища. Всюду валялись тела разной степени потрепанности. Некоторые в красных рубашках, некоторые — нет. Пара штук — обугленных до неузнаваемости.
К ним кто-то шел. Лешке сначала показалось, что это просто очень высокий человек. Когда тот приблизился, стало ясно, что рост его поистине исполинский — никак не меньше двух с половиной метров. Еще он был совершенно голый. А когда он подошел совсем близко, стало видно, что у него громадные глаза пронзительной голубизны без зрачков и никаких признаков носа и рта.
Валдис смотрел на жуткого незнакомца с улыбкой.
Гигант опустился на одно колено рядом с телом Алика. Одним точным движением повернул его голову на место. Положил ладонь ему на грудь, и… Алик выгнулся дугой, закашлялся. Дернул рукой, отмахиваясь. Потом осознал, что он видит перед собой, и, не вставая с земли, пополз спиной вперед, судорожно перебирая ногами.
Спаситель не обратил на него никакого внимания, а медленно побрел дальше по двору, оглядываясь по сторонам. Равнодушно прошел мимо навсегда обнявшихся Сигмара и Демитрия — когти правой руки вампира утопали в горле мага, а левой руки и вообще левой половины тела просто не было — след удара в упор «отрицанием неживого».
