– На себя. В данной конкретной ситуации – исключительно на себя. А как, извините, конечно, за любопытство, вы тех ребяток-то распознали и уйти от них сумели? Они же профессионалы, уж можете мне поверить.
– Молодой человек… Мы с вами взрослели еще в том обществе, где заметить слежку и уйти от нее, неся за пазухой томик «самиздатовского» Набокова, доверенного тебе всего на одну ночь хорошим приятелем и, предположительно, стукачом, было спортом и забавой. А я, замечу, несколько постарше вас буду и времена, следовательно, застал, что построже были. Гораздо построже. И, знаете, очень в жизни помогают эти вынужденные навыки. Жена вот, царствие небесное, когда жива была, так я, пока до любовницы доеду, раза три проверюсь и оч-чень пикантных, надо сказать, тем самым положений избегал. А вы говорите…
– То-то я смотрю – и там, в зале, чисто, и здесь – чисто.
– Ну, хорошо. Этак вытанцовывать мы можем сколько угодно. Я на вас посмотрел, вы меня послушали. Может быть – к делу?
– Согласен. Только я сегодня целый день ничего не ел, а день, поверьте, был насыщенный. Это ничего, если я?..
– Да Бога ради.
– Спасибо. – Петр приступил к салату. – Так вот. Ситуация сложилась таким образом, что я, по воле Льва Кирилыча, занимаюсь поисками некой загадочной белой футболки. Загадочной для меня потому, что о предмете своего поиска имею информацию, мягко говоря, минимальную. Что очень, – глядя в тарелку, Волков сделал жест вилкой, – очень осложняет поиски. Практически делает их невозможными, вы понимаете?
– Допустим. Что вам известно?
– Ну… Что якобы жизненно необходимо ее найти. – Волков поднял брови и посмотрел собеседнику в глаза. – И я ищу. Но ведь можно искать-искать, да так и не найти, верно?
– Где Невельский?
– М-м… – Петр отрицательно помотал головой, положил в рот кусочек помидора, прожевал и выразительно проглотил. – Это не имеет к делу никакого отношения. Он уже не ищет. И не будет.
– А почему, собственно, я должен вам верить? Обоснуйте.
– Вот мой мандат, – Волков вынул из кармана пиджака и протянул через стол белый лоскуток.
Собеседник взял его, надел очки, внимательно вгляделся в ткань, покрутил в руках, рассмотрел шов и, аккуратно сложив, убрал в карман.
Затем снял очки, убрал их, сделал глоток коньяку, набил трубку и раскурил ароматный табак.
Петр выпил минеральной воды и перешел к мясу. Его визави курил трубку, смотрел на собеседника и думал. Волков покончил с мясом, аккуратно положил на тарелку параллельно друг другу вилку и нож, допил минеральную воду и, закурив сигарету, встретился с ним взглядом.
– Ну, допустим, – трубка легла в пепельницу. – Что вы хотите знать?
– Все, – просто сказал Петр.
– Нет, вы мне определенно симпатичны… Знаете, у вас необыкновенно умные глаза. Умные и честные. И я прекрасно знаю, что именно таким глазам верить – сущее безумие, но… У меня есть альтернатива?
– Вам решать. И потом – интерес в этом деле у нас обоюдный.
– Ну, мой-то, я так понимаю, вам, в принципе, понятен, хоть и не до конца, конечно. А ваш? Неужели вульгарная корысть?
Волков с демонстративным наигрышем кивнул, продолжая молча курить.
– Впрочем, воля ваша. Будем считать, что вы типичный частный сыщик из дешевого бестселлера. Вам так удобнее? Извольте. Мне на сей момент выбирать не приходится. Я, волею обстоятельств, вынужден принять ваши условия. Итак…. Я вас нанимаю. Мне действительно жизненно, как вы изволили заметить, необходима эта самая футболка. Оплата ваших трудов будет соответственной. Вполне и даже весьма. Можете поверить. Но… На поиски я вам даю сутки. Я ведь прекрасно понимаю, что она уже у вас. Скажете нет?
– Нет.
– А вы допускаете, что я могу подключить других людей, для которых уже лично вы станете объектом, так сказать, внимания?
Волков опять молча кивнул, а потом потушил в пепельнице сигарету и сказал:
– Валерий Алексеевич, деньги, они, конечно, очень заманчивы и желанны сами по себе, тем более если на самом деле «вполне и даже весьма». Но, видите ли, дело в том, что мне самому хочется свернуть всю эту историю как можно быстрей к чертовой матери. В силу определенных, глубоко интимных обстоятельств. А у вас самолет завтра, лаборатория готова, персонал… Какие подключения других людей? Где на это время? Что вы меня, как фуцена, на понт берете? Прошу прощения. Я же офицер, я же и обидеться могу. А револьверы мы и сами имеем…
