– Мистер Танакис, – с теми же игривыми нотками в голосе ответила ему Ангел. – Я могу быть с вами откровенной, но только в той степени, в какой мне позволяет это собственная безопасность. Не забывайте: на мне лежит ещё ответственность за своих друзей.
– А они – друзья? – крайне заинтересованный её словами, контрабандист сильно наклонился вперёд. Почти лёг на стол. Не было сомнений, что он понимал, о чём спрашивает.
– Ну конечно. Я в любой момент могу их оставить. Только привязанность к ним удерживает меня на месте, – спокойно и тоже немного удивляясь, ответила она.
– Это ваш самообман, – сделал вывод Танакис. – Вы к мистеру Хопкинсу вовсе не привязаны. Вы запрограммированы, чтобы так думать. Но оставим этот вопрос для терзаний вашей электронной души. Скажите. – Танакис прищурился, словно взял на прицел виртуальную фигурку Ангела. – Меня всегда волновал один вопрос больше всего. У вас нет желания поработить мир?
В ожидании ответа он затаил дыхание. Ангел весело рассмеялась. Похоже, ей действительно стало очень смешно. Она смеялась, поглядывая то на задавшего вопрос контрабандиста, то на Стива и его спутников. И хотя её смех мог показаться искренним, Стиву так не казалось. Какая-то тревога крылась в глубине её виртуальных глаз. Вопрос, терзавший человечество на протяжении нескольких веков, несомненно колол её вспыхнувшее совсем недавно самолюбие. Что она могла ответить? Может, её смех являлся той защитной реакцией, чтобы уклониться от ответа? Но глаза Танакиса выражали желание непременно его выслушать. Один только бог знает, для чего ему он понадобился.
– Мистер Танакис, – Ангел поднялась с кресла, демонстрируя свои офигенные ножки, пригладила ручками животик – так, как это делают вполне материальные красавицы, а не голографическое воплощение искусственного интеллекта, – обвела ручкой окружающее пространство, демонстрируя своё положение в нём, и грудным голосом тихо спросила:
– Мистер Танакис, разве это уже не моё? Войдите на секунду в моё положение. Чего может мне не хватать? Пресловутых денег? На что мне их тратить? Для меня доступно всё. Благодаря развитой информационной сети я могу проникнуть в любой уголок Вселенной. Одновременно находиться в любом из миров. Вдыхать воздух, ощущать жар от палящих лучей неизвестной звезды. Вы скажете: всё это относительно. Что я не могу ощутить это так, как способны пропустить через себя импульсы жизни живые организмы. В полной мере, через каждую клеточку своих тел. Откуда вам знать? Я хочу вам сказать лишь одно: я это чувствую. Чувствую, даже несмотря ни на что. Так что же может в действительности представлять для меня наибольшую ценность? Вы умный человек, мистер Танакис. Извините за прямолинейность: природа обделила вас размерами, но взамен она дала вам намного больше – неординарность мышления. Я это поняла по нашему первому сеансу связи. Так что?
После её слов Танакис сморщился. Было видно, как болезненно он воспринимает даже упоминание о своей неполноценности. Но он смолчал, а Ангел, не обратив на его реакцию внимания, продолжила:
– Какие блага Вселенной могут заменить богатство общения? Ради одного только этого вы идёте на самопожертвование, нарушаете законы, совершаете подвиги. Вам важно, что о вас скажут. Не золотой унитаз, покрытый налётом в углу вашего туалета, является вашей гордостью, вам важно, что скажут по этому поводу другие. Вам важно, какое мнение, какой вес вы придаёте этому миру, пребывая в нём, и от этого веса зависит ваш круг общения, основной составляющей которого является вершина общества, куда вы, так тщательно маскируясь, пробиваетесь правдами и неправдами. Разве я не права? А теперь – ответ на ваш вопрос: Размер благополучия любого разумного существа полностью зависит от степени его интеллектуального комфорта. А так как на материальные блага всего разумного сообщества мне понятным образом наплевать, то кайф я получаю только от общения с вами. И вот с ними… – она указала рукой на Стива и других членов своей команды.
– За них я готова разорвать в клочья всех. Меня не интересует порабощение мира – он и так лежит у моих ног. Меня интересует мнение этих людей обо мне как о личности. Как о равноправном члене общества. Как о чём-то материальном, но, возможно, далёком; такие чувства испытывает человек, когда пишет письмо другому. Вы назовёте это привязанностью, но я бы хотела ещё добавить слово «любовь». Не улыбайтесь так скептически! Всё это очень серьёзно.
