– Привет, – не доходя до неё, произнёс он.
В ответ тишина. Чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, он вежливо покашлял. Эхо от его голоса загадочным тембром пронеслось по залу и унеслось в далёкую пустоту объёмной картины неба. Девушка повернула голову, улыбнулась. Стив ощерился.
– Привет, – ответила она голосом, от которого он неожиданно вздрогнул.
С ним словно заговорила Лия. Конечно же, такого быть не может. Лия только что ушла. Он сам это видел, и самое верное предположение – перед ним стоит её сестра. Стив присмотрелся. Возможно, старшая сестра. Но ненамного.
– Присядешь? – предложила она.
Стив огляделся. Ничего похожего на кресло он не увидел. «Сумасшедшая», – догадался он.
– Нет, спасибо, я пешком постою.
– Как знаешь…
Перед ней из пола, как по волшебству, выросло добротное кожаное кресло. Стиву даже показалось, что он чувствует запах свежевыделанной кожи. Он внимательно присмотрелся к месту, из которого оно выросло. Ничего, конечно, не увидел. Понятно… Стив смущённо взъерошил волосы.
– А почему здесь пол такой? – неожиданно спросил он. Видя, что она его не поняла, пояснил: – Ему больше бы подошла чёрно-белая раскраска. Квадратиками. – Стив начертил в воздухе пальцем, как должны располагаться квадраты.
– Ты предлагаешь придать ему форму шахматной доски? – удивилась она.
Стив пожал плечами. На лице девушки появилась заинтересованность. Она даже склонила набок голову, отчего её золотистые локоны волнистой прядью упали на плечо.
– Зачем?
Стив опять пожал плечами, проклиная себя за то, что в последнее время он абсолютно разучился держать язык за зубами.
– Ну, не знаю… – промямлил он. – Мне показалось это более уместным. Шахматная доска. Посередине восседает ослепительная королева, а я – пешка, – он шутливо изобразил реверанс, – солдат.
В ответ девушка величественно кивнула и рассмеялась:
– Ты забавный! Может, тогда добавим улыбку кота? Не возражаешь?
Кресло закружилось, медленно поднимая её в высоту, отчего длинное, спадавшее почти до босоножек платье зазвенело полами со стразами от лёгкого касания ветра. Так звенят колокольчики, когда их потревожит из открытых дверей старого здания свежее дуновение сквозняка.
– Валяй, – просто ответил он, понимая, что его вовсе не об этом спрашивали.
Кресло остановилось на уровне его глаз. Теперь уже Стив смотрел на девушку снизу вверх.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Нормул.
– Надо же! Я уже слышал это имя сегодня. Ты старшая сестра Лии?
– Ты мне льстишь?
Кресло приблизилось к нему, отчего Стиву пришлось посторониться.
– Хотя нет. Не льстишь, правда, сам пока этого не понимаешь.
В её голосе он расслышал грустинку. Кресло снова закружилось и мягко опустилось неподалёку от него. Она смотрела на него как-то грустно и загадочно.
– Раньше никто не мог определить, кто из нас выглядит старше. Жаль. Так не хочется, чтобы пришла старость…
– Эй, притормози! – остановил её Стив. – Рановато тебе говорить о старости. Если бы не Лия… – Стив хитро сощурился, – я бы с удовольствием пригласил тебя на ужин.
– Нет, ты определённо прирождённый льстец! Но я рада, что тебе нравится моя дочь, – она звонко засмеялась, видя, как у того отвисла челюсть. – Что, не похожа?
– У-у-х! – Стив снова взъерошил волосы. Он огляделся по сторонам. – Прости. Это так неожиданно – я тебя представлял несколько иначе.
– Дряхлой старухой?
– Не совсем.
– Лжёшь. Послушай, вы все, земляне, такие лгуны или только отдельные особи?
– Ты не могла бы и для меня вырастить кресло? – вдруг попросил он.
Девушка нахмурилась, но Стив видел: её суровость напускная. В глазах он сумел разглядеть весёлые чёртики.
– Ты уходишь от ответа? – надавила она.
– А ты не задавай вопросов, ответ на которые предрешён заранее.
Сзади под колени Стива что-то мягко толкнуло. Всем телом он упал в мягкое кожаное кресло, хлопнул ладонями по подлокотникам, блаженно протягивая впереди себя ноги. Кресло девушки вновь поднялось над землёй и облетело вокруг него. Похоже, она очень любит летать. Стив полетал бы с ней вместе, но не знал, как это делать.
– Ты не могла бы не мельтешить перед глазами? – попросил он. – Опустись, пожалуйста. Ниже. По правде говоря, уже шея болит, глядя, как ты носишься под потолком.
