-Ты чо собаку бьешь?! - крикнул Лапкин и схватил Бульдозера за ошейник, тот напрягся и попытался рвануться вперед, - развели, козлы, зверей! Выйти нельзя!
-Сам хорош... - произнес Алексей. Лапкин вскинулся, явно нарывался на драку. Но, Красноцветов не собирался давать ему шанса - он тащил Альму прочь, к дому.
Увидев, что противника уводят, Бульдозер утробно и яростно завыл, дергаясь в руках хозяина.
-Охренели совсем! - крикнул тот вдогонку Красноцветову, - двор загадили, б..., зверей без намордников выводят!! И...
Но Красноцветов так и не узнал, что еще собирается навесить на него скорый к мордобою хозяин Бульдозера - хлопнула дверь соседнего дома и на крыльце появилась тощая фигура Ключникова с Чаком в обнимку. Бульдозер тут же углядел его и споро ринулся к новой жертве, оценив ее как в разы более доступную, выдравшись из рук хозяина. На лице Ключникова отразился панический ужас и он поспешно юркнул обратно в подъезд.
Скрылся за дверью своего дома и Красноцветов. Проходя лабиринтом коридоров к лестнице, Альма глухо ворчала и вздрагивала, а у самой квартиры выронила что-то из пасти. Алексей Сергеевич наклонился и поднял трофей предмет спора Альмы с Бульдозером, который та каким то образом смогла уволочь с места побоища.
Еще одну золотую монету.
В липкой обертке от мороженного.
Вот так! Раздражение, вызванное схваткой с агрессивным псом, улетучилось мигом, а его место заняло все сильнее разгорающееся любопытство.
Странный шрифт на монете... Латынь? Пожалуй нет, но что-то близкое. Откуда Альма их таскает? Ведь берет где-то!
Всю оставшееся до окончания рабочего дня время он думал о кладах. Сундуках с грубыми золотыми монетами, закопанными в подмосковную грязь. На обратном пути домой он зашел в магазин сельхозтоваров и купил новенькую, вызывающе синюю саперную лопатку. Продавщица, отпуская товар, смотрела подозрительно.
Впрочем, копать он пока не собирался. Надо было еще проконсультироваться насчет монеты, что Алексей Сергеевич и сделал во время обязательной вечерней прогулки. Жертвой расспросов стал Ключников - историк со стажем и неумеренной болтливостью.
-Гав! - злобно сказал Чак. Еще одна вселенская справедливость в том, что большинство таких маленьких злобных псешек никогда не станет большими.
-Ну-ну, малыш, - ласково сказал Ключников, - это дядя Леша, он добрый.
Чак думал иначе, ему хотелось откусить доброму "дяде Леше" нос и как следует его пожевать.
-Так вот племянник...
-Да-да... - рассеянно сказал Ключников.
Он внимал Темину. Тот как всегда энергично и в полуматерных выражениях клеймил нынешнюю рекламу. Он так делал почти каждый вечер, неизменно обливая грязью особо приглянувшийся ролик. Его согласно слушали все, кроме собак и Анечки.
-И вот это! Прокладки! Да достали уже прокладками!
Все кивали - хотя прокладки клеймили не в первый раз, и даже не пятый.
-Да мне перед мужем стыдно, когда они по телевизору идут, - вставила Щапова визгливо. Дзен поднял одно ухо, прислушался. Иногда, глядя на него, Красноцветов думал, что если тот вдруг человеческим языком заявит о своем неприятии современной автохтонной псевдокультуры он совершенно не удивиться.
Но Дзен ничего не сказал. Сверху моросил дождь.
-Привез монету! Хочет, чтобы посмотрели знающие люди.
-Это я, что ли?
-"Ну уж наверняка не Бульдозер..." - чуть не ляпнул Алексей.
Вместо этого он извлек одну из монет и, дождавшись когда они пройдут под ярким рыже-розовым фонарем, предъявил ее Ключникову. Чак попытался схватить монету вместе с пальцами, но хозяин ловко его отдернул.
Ключников поднял монету и на ней на секунду вспыхнули золотые искры. Капли дождя, блеснув, оседали на гладкой поверхности.
-О, как! - сказал Ключников, - Что-то знакомое... Античное.
-Что? - спросил Алексей.
-Не греки нет, и уж точно не римляне... Может быть этрусски? Я плохо помню...
-Она золотая?
-Ну, мой друг, - сказал Ключников, - я не знаю. Она довольно тяжелая и из мягкого металла, но для определения состава требуется химический анализ. Но я могу утверждать, что даже если это не золото, то нумизматическая ценность это вещицы велика.
