Мысли эти были не серьезны. Большинство о кладах перестает мечтать годам к четырнадцати, когда совсем другие интересы выходят на сцену. Но разменявший пятый десяток Алексей Красноцветов упорно не мог их отогнать. Тем более, что где-то на самом краю сознания восстал давно похороненный призрак материального благополучия и назойливо давал о себе знать.
-"Вот если бы я нашел клад. Много золотых монет, при цене золота за грамм... или если нумизмату, то это в десятки раз..."
-"Стоп!" - одернул он сам себя, - "Что за ребячество! Это ведь наверняка не золотая монеты - дешевая подделка. Медь! Анодированный алюминий!"
Черная, тонированная в ноль девятка форсировала лужу в опасной близости он него, и Красноцветов поспешно отпрыгнул от грязнущего, пахнущего бензином дождя. Здание кабельного завода, где он был ведущим счетоводом, уже высилось впереди.
А на работе привычная рутина уже вовсю затянула его, так что Алексей Сергеевич и думать забыл о каких-то там кладах.
В два часа дня на Альму наехал Бульдозер. Случилось это аккурат в самой середине дневной прогулки и уже не в первый раз. Алексей Красноцветову не раз и не два раза приходила в голову мысль, что, возможно, есть некая высшая справедливость в том, что Бульдозер не родился человеком. Если бы таковое случилось, человечество получило бы наикошмарнейшего тирана с легкостью переплюнувшего всех до единого мелких деспотов древности и новейшей истории.
Но Бульдозер был ротвейлером. Мерзкой, гнусной, и страдающей лишним весом и непреодолимой злобой тварью. Был он черен как ночь, а о внешности его говорило намертво прилипшее прозвище. Настоящей клички этого зверя Красноцветов не знал, да и не хотел узнавать.
Бульдозер не любил детей. Впрочем, помимо них и не любил и все оставшееся. Собак он просто ненавидел. Вполне возможно, что таким бы стал невменяемый пудель Чак, случись ему набрать лишних пятьдесят кило веса. Не любил Бульдозер и своего хозяина Лапкина - сильно пьющего, работающего в охране субъекта - но это тщательно скрывал. Лапкин же Бульдозера обожал, несмотря на то, что пес как-то раз покусал пятилетнюю его дочь, оставив ей на память жутковато смотрящиеся рубцы. Наверное, он продолжал бы его обожать, сделай Бульдозер это еще раз.
Красноцветов выбрал не то время для прогулки. Так случалось - отпроситься на работе удавалось далеко не всегда. Альма опять с лаем умчалась в тот конец двора - что она там забыла? А Алексей неторопливо пошел вслед за ней. Морось прекратилась, и день уже не пытался пробрать до костей.
Зато сдвоенный, накладывающийся друг на друга рев вполне мог сделать это за него. За ржавой гаражной пристройкой дрались собаки и дрались яростно. За рыком смутно угадывался чей-то мат. Пробормотав себе под нос проклятье, Красноцветов поспешно устремился к месту побоища, потому что кусали там наверняка его псину.
Так и было. Альма опять схлестнулась с Бульдозером. Встречались они редко, но такие встречи неминуемо кончались дракой. Вот и сей час в бешено мятущейся куче - мале трудно было разобрать кто кого рвет на части.
Лапкин обретался поблизости, пытался выцепить ошейник Бульдозера. Увидев подбегающего Алексея, он бросил свои попытки и уставил на подошедшего корявый обвиняющей перст.
-Ты! ...! - молвил он.
Алексей промолчал. Ему было плевать на Лапкина, но вот Альме явно было не сладко. В воздух летела кровь и куски шерсти. Альма визжала, ротвейлер низко бурчал.
-Собаку убери, ты!! - крикнул снова Лапкин.
Красноцветов схватил мечущийся по земле Альмин поводок (еще повезло, что не без него вышел) и дернул на себя, вытаскивая псину из драки. Собака орала и огрызалась. Бульдозер же явно не хотел выпускать добычу и рыпнулся следом за ней. Алексей вздохнул и съездил его по морде свободным концом поводка. Пес завизжал и отскочил на порядочное расстояние.
-Ты чо! - заорал Лапкин - Ты совсем что ль, б...?
-Держи своего! - крикнул Красноцветов.
Бульдозер замер метрах в двух. Челюсть его отвисла, вниз стекала белая пена и обильно капала в осеннюю грязь, глаза вылезали из орбит - сейчас он как никогда был похож на сверхъестественно оживший образец снегоуборочной техники. Он раздумывал, нападать или нет.
