– Грущу? Я? И не думал. Ты в курсе, что Меланья замуж собралась?
– Да? За кого же?
– А ты угадай.
– Хм… – Курьян почесал нос и, поразмыслив несколько секунд, беспомощно развел руки в стороны. – Не знаю, расскажи.
– За Мусу нашего.
– За черненького?! – поразился мужик. – Ты смотри, какой прыткий! Это как же он так быстро сумел… Постой, а может, это она его – того? А?
– Да ну тебя, – отмахнулся Марсель, стараясь не засмеяться. – Только ты пока об этом молчи. Никаких доверительных бесед с кумом, понял? А то сам будешь с Меланьей разбираться. Она, как мне кажется, шутить не любит. Мигом тебя в бараний рог скрутит.
– Да, она это может, – задумчиво пробормотал Ку-рьян, но тут же опомнился и горделиво приосанился. – Меня в бараний рог? Не родилась еще та баба, которой по силам сделать такое.
– Ну, как знаешь. Я тебя предупредил.
– Да ладно, ладно. Молчу. А что там с Мусой? Живой?
– Да, идет на поправку. Думаю, через пару дней будет на ногах уже.
– Силен. Значит, ты решил завершить дело того грека? Зачем? Мы же о другом договаривались.
– Это ты договаривался сам с собой, а не я. К тому же на то есть причины.
– Какие?
– Я говорил уже. Больше мне добавить нечего.
– Нет, друг, так не пойдет, – не вытерпел Курьян. – Или ты мне обо всем рассказываешь, или нам с тобой не по пути. Я, знаешь, не Муса, чтобы слепо тебе подчиняться. Могу ведь и уйти.
Несмотря на то что Курьян по большому счету был ему уже не нужен, историк все же не хотел, чтобы тот покидал его в расстроенных чувствах. Но и объяснить мужику настоящее положение вещей он не мог. Соврать? Марсель терпеть не мог ложь, но, подумав, пришел к выводу, что без нее в данном случае не обойтись. Ну, разве что полуправда.
– Как тебе наш князь? – Марсель решил начать издалека.
– Ну, ничего. Князь как князь, – неопределенно пожал плечами мужик. – Дурит временами.
– Но спокойно в последнее время, верно?
– Это правда. Прежде, старики рассказывали, князья то и дело в походы ходили, за власть дрались между собой, народ волновался.
– Вот и я о том же. Владимир задумал объединить всех под своими знаменами, если я правильно все понимаю. Чтобы впредь на Руси был один князь. Хорошо это, как думаешь?
– Ну, не плохо, – согласился Курьян, не понимая, куда клонит друг.
– Так вот, Кирилл ехал в Киев, чтобы обсудить как раз этот вопрос. Если у Владимира все получится, внутренние распри закончатся. Брат больше не будет биться с братом, понимаешь?
– А каким боком здесь грек?
– Ну, князь же пытался уже свой пантеон сотворить, и, если мне не изменяет память, ты сам говорил, что у него не шибко дела идут в этом направлении.
– Да уж, ни шатко ни валко, – усмехнулся здоровяк.
– Так вот, с помощью Кирилла князь хочет всех под одну веру подвести.
Получилось не совсем так, как Марсель планировал, и он с беспокойством ждал, какой будет реакция мужика. Но тот, подумав немного, неожиданно кивнул:
– А пущай попытается. Нам-то что? Пережили его истуканов и это переживем. Я не возражаю.
Глядя на то, как Курьян с самодовольным видом рассуждает о том, о чем понятия не имеет, Марсель вдруг пожалел, что вообще ввязался в это предприятие. Местный народ успел стать ему родным, как и свод простых и ясных правил, по которым жили древние славяне. С другой стороны, он помнил о роли, которую Владимир сыграл в истории Руси, и понимал, что без него, возможно, его страны вообще бы не существовало. Вольные, но разобщенные охотники и земледельцы мало что могли противопоставить врагам, объединенным одной идеей. Оставалось смириться со своей миссией и двигаться дальше, не оглядываясь по сторонам. Поэтому Марсель с теплотой посмотрел на Курьяна, который что-то продолжал рассуждать о вере отцов и дедов, и улыбнулся:
– Вот и хорошо. Значит, едешь со мной?
– Да уж присмотрю за тобой еще какое-то время, – усмехнулся мужик. – Пропадешь ведь без меня…
* * *
Остаток дня прошел спокойно и без каких-либо приключений, если не считать любопытных, которые всюду сопровождали Марселя, однако стоило ему попытаться заговорить с преследователями, как те тут же исчезали из поля зрения. В конце концов такое повышенное внимание историку надоело, и он с сожалением надел маску – она в какой-то мере защищала его от окружающих. И действительно, стоило ему скрыться за ней, как количество его поклонников тут же сократилось в несколько раз. Удивившись этому факту, он снял ее – и через некоторое время снова стал замечать, что за ним буквально по пятам следуют местные жители от мала до велика.