Ночь. Хижина бедна, но заперта надежно.
Среди сгустившихся теней увидеть можно,
Как что-то радужное светится слегка.
Видны развешенные сети рыбака.
На полке кухонная утварь чуть мерцает.
За занавескою, что до полу свисает,
Широкая кровать. И тут же, рядом с ней,
На лавки старые положен для детей
Матрас. Пять малышей спят на матрасе этом.
В камине бодрствует огонь и алым светом
Мать озаряет их: она погружена
В молитву. Женщина печальна и бледна.
А за стеною океан, покрытый пеной,
Своим рыданьем наполняет неизменно
Ночь, ветер, и туман, и черный небосвод.
Муж в море. С детских лет сраженье он ведет
С пучиной грозною, сулящей смерть и горе,
Пусть ураган и дождь — он должен выйти в море,
Чтоб накормить детей. По вечерам, когда
К ступеням пирса поднимается вода,
Один на паруснике в море он уходит.
Тем временем жена в порядок сеть приводит,
Сшивает паруса, следит за очагом,
На ужин варит суп из рыбы, а потом,
Спать уложив детей, творит в ночи молитву.
Муж в море. Парусник вступает с бездной в битву.
Уходит человек все дальше — дальше в ночь.
Случись беда — никто не сможет им помочь.
Среди подводных скал, близ их незримой кровли,
Есть место страшное, но не сыскать для ловли
Богаче места: там, среди скалистых глыб,
Нашлось пристанище для серебристых рыб.
Но это — крохотная точка в океане.
И ночью, в декабре, средь грозных волн, в тумане,
Чтобы ее в пустыне водной отыскать,
Как надо точно силу ветра рассчитать!
Как надо хорошо знать прихоти течений!
Вдоль борта змеи волн несутся в исступленье,
Пучина корчится и разевает пасть,
И стоном ужаса ей отвечает снасть.
О Дженни думает рыбак в ночи туманной.
Все помыслы ее с ним рядом постоянно.
Так мысленно они встречаются в ночи.
И Дженни молится и слышит, как кричит,
Носясь над скалами, кричит морская птица,
Как стонет океан; и наяву ей снится
Обрушившийся вал, разбитый в щепы челн
И гибнущий моряк во власти гневных волн.
Заключены в футляр, как в вены кровь людская,
