В оранжерее росли розы. Судя по табличкам, самых диковинных сортов. Я не был на все сто уверен в том, что нас здесь не пишут.
— Лев любит розы. Интересно, с каких это пор?
— С тех пор, как встретил меня. — Полина сказала это очень серьезно. — Давай выпьем шампанского, а? — Не дожидаясь моего согласия, она достала из холодильника бутылку «Дом Периньон». — Макс ругается, когда я много пью. Он думает, я все еще ребенок.
Я наполнил два бокала, и мы выпили не чокаясь.
— Мне не с кем поговорить. — Полина села в плетеное кресло. — Ты тоже садись. Тебя ждет долгий рассказ.
— Ты непременно должна рассказать это мне?
— А кому же еще? Не гувернантке же или тренеру по теннису?
— О, мне кажется, Лев решил сделать из тебя светскую даму.
— Осенью мы поедем в круиз по Средиземному морю.
— Поздравляю.
— Поедешь с нами?
— Как прикажете.
Я пожал плечами.
— Ты славный, Метис. Ты в душе такой же ребенок, как и я. Может, даже еще больше. Женщины, как ты знаешь, рано взрослеют.
— Набиваешься в мамочки?
Она весело рассмеялась.
— Ни за что на свете. У меня отсутствует материнский комплекс. Меня саму всегда тянет под крылышко.
— Под лапу Льва, хочешь сказать?
— Да. А все остальное, это… это он так захотел, а я оказалась очень любопытной. Секс мне не понравился. Макс об этом не догадывается — притворяюсь, будто мне хорошо. Моя тетка говорила, ей никогда не было хорошо в постели. Но он такой ласковый.
Я усмехнулся.
— Как отец. Ты выросла круглой сиротой?
— Да. — Ее глаза погрустнели, но ненадолго. — У меня было ужасное детство. Мы с теткой жили в бараке и жрали всякую дрянь. Она всегда боялась, что меня изнасилуют какие-нибудь пьяницы и я стану панельной шлюхой. У нас это сплошь и рядом случалось.
— Где?
— В Николаеве.
— Но ты избежала участи быть изнасилованной пьяницей…
— Прекрати. — Ее глаза сердито блеснули. — Макс два года до меня не дотрагивался. Я сама виновата — все-таки он мне не родной отец, а я себе такое позволяла.
— А кто он тебе?
— Теткин двоюродный брат. Она откуда-то узнала его адрес и написала письмо, вложила в него мою фотографию. Я там хорошенькая, как ангелочек.
— Он мечтал стать отцом девочки-ангелочка с самых пеленок.
— Прошу тебя, Метис, побудь хоть пять минут серьезным.
— Слушаюсь, госпожа. — Я снова наполнил бокалы шампанским. Не каждый день доводится пить «Дом Периньон».
— Макс приехал. У него оказались какие-то дела в Одессе. Он показался мне поначалу таким старым.
— Первое впечатление обманчиво. К тому же львы не стареют. Молчу, — спохватился я, заметив в ее глазах укор.
— Он сказал тетке, что заберет меня к себе погостить. Сперва я жила на какой-то даче. Домработница заставляла меня насильно есть оладьи с икрой — я была ужасно худая, и Макс отдал распоряжение подкормить меня. Он приезжал, но очень редко. Я занималась с учителями. Английским и русским. Я была совсем неграмотная.
— Красивые женщины могут позволить себе все.
— Ты на самом деле голубой, Метис?
— А что это такое?
— Ты спишь с мужчинами и мальчиками.
— Нет. Но и с женщинами я тоже не сплю.
— Извини, я выразилась по-деревенски. Ты занимаешься с ними любовью.
— С кем?
Она весело рассмеялась.
— Макс прав — лучшей компании для меня не найдешь. Он ценит твой юмор?
— В пятьсот баксов плюс паек.
— Ты прозаичен, Метис. Хотя у тебя ужасно романтическая внешность.
— Ты читала Купера или Майн Рида?
Она задумчиво кивнула.
— В детстве книги были моим единственным развлечением. И утешением, — сказала она, потупившись.
— А теперь все затмил собой Лев. Или, как ты называешь его, Макс.
— Может быть. Я очень им увлеклась. Подпала под его влияние.
— Ну да, он тоже может сойти за героя любимой книжки. Читала «Маленькую хозяйку большого дома»?
Она нахмурила брови.
— Эту книжку я еще не прочитала. Макс говорит, это его любимый роман.
Я искренне удивился. Я и не подозревал, что мой босс читает что-то кроме детективов и сводок новостей. Разумеется, я не сказал об этом вслух. Вслух я сказал:
— Не люблю неблагодарных женщин. Правда, с благодарными быстро становится скучно.
— Значит, ты не голубой. — Она захлопала в ладоши и сделала большой глоток шампанского.
