Днем они в основном ходили по распродажам, а вечера проводили за приготовлением каких-нибудь простых блюд и беседами за бокалом охлажденного белого вина. Маргарет удивлялась, как это удобно, когда бакалейный магазин и аптека расположены всего в нескольких минутах ходьбы от дома, и восторгалась, заходя в многоэтажные кондиционируемые магазины, такие как «Сакс» на Пятой авеню и «Бергдорф-Гудман». Ее реакция напомнила Лили о том, что нужно ценить город, который она уже начала воспринимать как должное и даже хотела покинуть. В день перед отъездом, поужинав горячими пирожками и салатом, мать поставила на стол бокал шардонне и внимательно посмотрела на Лили.
— Ты готова обсудить, что происходит у вас с Робертом? — спросила она.
Лили вздохнула.
— А я все думала, когда ты об этом спросишь.
— Вот я и спрашиваю. — Маргарет усмехнулась. В морщинках вокруг ее рта скопилась темно-розовая помада, а ресницы были так обильно накрашены тушью, что напоминали паучьи лапки.
— Ты такая красивая… — Лили почувствовала, как сердце защемило от любви к матери.
— Девочка, не тяни время.
— Я не тяну. Честно, мам, я уже рассказала тебе все. Насколько я знаю, Роберту удалось сохранить работу, а живет он все лето у родителей, пока они путешествуют по Греции или еще где-то.
— Я спрашиваю не об этом. Я хочу знать, что ты чувствуешь. До того как это случилось… — Мама теперь называла историю на благотворительном балу словом «это». — Мне казалось, ты не особо довольна вашими отношениями.
— Я часто слышала о том, как непросто жить в браке, но не могла предположить, что наши первые годы окажутся настолько трудными. А как же медовый месяц?
— Его просто не существует, дорогая. Все знают, что первые годы — самые сложные. Настоящий медовый месяц начинается гораздо позже.
— Насколько позже?
— Я все еще жду его.
Лили рассмеялась:
— Хорошо, я поняла. Семейная жизнь не бывает легкой.
Маргарет встала из-за стола и, собрав тарелки, направилась на кухню. Лили пошла за ней с бокалами и почти пустой бутылкой вина.
— Может, мы с Робертом просто не созданы друг для друга?
— Было время, когда я то же самое думала о жизни с твоим отцом. Мэтью уже пошел в детский сад, а ты была со мной дома. Отец только стал доцентом и собирался придерживаться стиля свободного общения со студентами. Юные нахалы задерживали его настолько, что иногда он приходил домой не раньше девяти или даже десяти часов вечера. Естественно, к этому времени я уже валилась с ног, потому что целый день носилась с вами, а мне было необходимо поговорить со взрослым человеком. Но он хотел только есть и спать. И такое его поведение заставило меня думать, что наш брак ошибка. — Маргарет наполнила раковину водой и натянула на руки ярко-желтые кухонные перчатки. — Передай мне «Палмолив».
Лили налила зеленую жидкость в воду в раковине.
Посмотрев, как образуется мыльная пена, наполнившая кухню химическим запахом, Маргарет произнесла:
— Мы с отцом часто ссорились, когда вы с Мэтью были маленькие.
— Можешь не напоминать.
— Он эмоционально закрытый человек, хотя в то время такие термины не употреблялись. Настоящий мужчина. — Маргарет вынула из воды руки, все в мыльной пене, и помахала пальцами рядом с ушами, как будто расставляя кавычки. — Иногда я мечтала о том, чтобы он попал в автомобильную аварию.
— Не может быть! — ахнула Лили.
— Естественно, я не желала ему гибели. — Она с сомнением замолчала. — Нет, все не так. Но все же иногда представляла себе, какой может быть жизнь без него.
— Мама! — Лили не была уверена, хочет ли слышать признания матери в том, что она желала отцу смерти, пусть даже только в своих фантазиях. Она знала, что у родителей не идеальный брак, но он казался вполне счастливым.
— Он частенько выводил меня из себя. Отказывался решать проблемы, и я набрасывалась на него, чтобы добиться хотя бы какой-то реакции. И тогда он называл меня ненормальной. Он просто не понимал, как мне одиноко, и в отличие от твоей ситуации у меня не было другого выхода, кроме как смириться.
— Тогда было другое время. Женщина должна была быть матерью и женой, и больше ничего.
