И с этими словами Карлайл, который, насколько знала Лили, ни разу в жизни не обвинил сестру в том, что она искалечила его ногу, стал затаскивать Лили наверх. Каждый толчок взрывался в ней чудовищной болью, и потому она крепко стискивала протянутую Анной руку.
С террасы открывался вид на правый берег Эльбы и Японский дворец. Движение на реке было интенсивным: ее воды бороздили и колесные пароходики, и угольные баржи, и гондолы с носами, украшенными резными драконьими головами, и прогулочные лодки, взятые напрокат. Карлайл закрепил тормоз каталки между двумя скамейками у перил террасы, под одним из тополей, кроны которых были подстрижены в форме куба. Он встал по одну сторону Лили, Анна – по другую. Лили чувствовала тяжесть их рук на спинке кресла. Молодые парочки на террасе держались за руки, парни покупали своим девушкам пакетики с виноградной карамелью, продававшиеся тут же на лотке. На зеленом лугу за рекой четверо мальчуганов запускали белого змея с лохматым хвостом.
– Смотри, как высоко летает их змей! – Анна указала Лили на мальчиков. – Выше городских шпилей.
– Как по-твоему, они его удержат? – спросила Лили.
– Хочешь тоже запустить змея? – предложила ей Анна. – Завтра принесем, только скажи.
– Как называют это место? – поинтересовался Карлайл. – Балкон Европы?
Они помолчали, затем Карлайл произнес:
– Пойду-ка я куплю у того коротышки сосисок. Лили, ты голодна? Принести тебе чего-нибудь?
Нет, она не проголодалась. Она вообще почти ничего не ела, и Карлайл, разумеется, об этом знал. Лили попыталась сказать: «Спасибо, не надо», но не смогла.
– Не возражаешь, если мы отойдем за сосисками? – спросила Анна. – Всего на пару минуточек, хорошо?
Лили кивнула, и каблуки Анны и Карлайла зашуршали по гравию, сперва громко, затем, по мере удаления, тише.
Лили закрыла глаза. Балкон целого мира, подумала она, всего ее мира. Она ощущала солнечное тепло на веках. Слышала, как парочка на соседней скамейке хрустит карамельками, а внизу речная волна с плеском ударяет о борт лодки. Прозвенел трамвай, следом ударил церковный колокол. Впервые за долгое время Лили перестала думать о туманном, двойственном прошлом и о перспективах будущего. Больше не имело значения, кем она была или кем станет. Сейчас она – фройляйн Лили Эльбе, девушка из Дании, приехавшая в Дрезден. Молодая женщина на прогулке с друзьями. Молодая женщина, чья самая близкая подруга уехала в Калифорнию и бросила ее – Лили вдруг остро это ощутила – в одиночестве. Она думала обо всех них: Хенрике, Анне, Карлайле, Хансе, Грете. Каждый по-своему причастен к появлению на свет Лили Эльбе. Теперь она поняла, что имела в виду Грета: через все остальное Лили придется пройти одной.
Открыв глаза, она обнаружила, что Карлайл и Анна еще не пришли. Ее это не встревожило; они скоро вернутся за ней и найдут ее на месте, в этом самом кресле. Мальчишки за рекой бегали по лугу и показывали пальцами на небо. Воздушный змей поднимался все выше – выше ив, выше моста Августа. Он парил над Эльбой – светлый ромб из куска простыни, ослепительно-белый в лучах солнца, – натягивал леску, рвал катушку из рук мальчиков. А потом леска лопнула, и змей обрел свободу. Лили показалось, будто сквозь ветер она слышит возбужденные голоса мальчиков, но это было невозможно: дети находились слишком далеко. И все же до нее донесся чей-то сдавленный крик. Чей, откуда? Мальчишки все так же прыгали в траве, тот из них, что сжимал в руке катушку, получил от приятеля тумака. А над ними трепетал и метался воздушный змей – словно летучая мышь-альбинос, словно призрак, – то резко снижаясь, то вновь стремительно взмывая ввысь. Он летел через Эльбу, за ней.
