В панике Маша заметалась по квартире, как обезумевшая тигрица. Но вдруг знакомые голоса, ворвавшиеся сквозь распахнутую форточку с улицы, заставили ее остановиться, обмякнуть. Маша прилипла к окну. Там, на детской площадке, веселилось все ее потомство. Плюс два кота рыскали по газону, покусывая травинки. Эдик увлеченно рыл в песочнице зеленой лопаткой туннель. Антон извивался на турнике, поддерживаемый за талию Дмитрием. Алексей заигрывал с вопящими семилетними невестами, гоняя их по двору, как стаю голубей…
– Так не бывает! – покачала головой Маша. – Мне снится сон.
Она вернулась к ноутбуку и воодушевленно, почти сладострастно, окунулась в работу.
Глазок сигнализации у двери маминой квартиры не горел красным, значит, Алина Владимировна, скорее всего, была дома. Лиза глухо постучала коленкой – в одной руке у нее был портфель, под мышкой длинный тубус для рулонов ватмана, в другой руке – прозрачная коробка с тортом «Девичья услада».
Алина Владимировна открыла почти сразу. Но почему-то она была одета не в свободную футболку и шорты, как обычно она одевалась дома, а в красивое летнее платье. Ее плечи были открыты, сияли загаром и светоотражающей пудрой. Глаза блестели таинственным и немного преступным блеском.
– Ах, Лиза! – радостно, слегка экзальтированно воскликнула Алина Владимировна.
– Ты не одна? – сразу поняла дочь.
– Не одна, – подтвердила мать, загадочно улыбаясь. – Посмотри, кто у нас!
Лиза изумленно замерла. В прихожей появился Руслан Рудницкий.
– Здрасте, – молвила Лиза. – Ничего не понимаю.
Рудницкий не преминул облобызать ручку Елизаветы. Его глаза сияли не менее радостно, чем у Алины Владимировны. И вообще бизнесмен и мамуля смотрели друг на друга как люди, мгновенно нашедшие общий язык. И очень симпатизирующие друг другу.
– Вот, зашел в «Артиссимо»… – начал объяснение Руслан.
– И я зашла! – подхватила Алина Владимировна.
– И познакомился там с твоей мамой.
Руслан бросил восхищенный взгляд на «маму», явственно говоря: «А мама у тебя высший сорт!» Алина Владимировна польщенно засмеялась, прочитав комплимент в глазах гостя.
– Короче, мы пьем чай. И вино. А у тебя торт? Давай сюда коробку. Господи, какое дикое название! И проходи, что стоишь.
«Уже скорефанились, – насупилась Лиза. – Это заговор!» Ее охватило уныние. Ей меньше всего хотелось сейчас видеть Руслана. Она шла к маме в надежде отдаться воодушевленной болтовне и поделиться дневными новостями – начиная со звонка лапочки Валдаева и заканчивая сдачей квартиры Виолетте. А теперь придется поддерживать натянутый, неловкий разговор…
Но Лиза ошиблась. Разговор за чаепитием шел более чем резво. Алина Владимировна щебетала без умолку. У Руслана тоже рот практически не закрывался, он едва успевал отхлебнуть чая между восторженными замечаниями, касающимися его собеседниц. Он сыпал тонкими комплиментами, рассказывал анекдоты, держал наготове забавные случаи из его коммерсантской биографии.
Алина Владимировна не скрывала буйного восторга. Если бы Руслан был ее единственным сыном и получил одновременно Нобелевскую и Букеровскую премии, да к тому же «Оскара» и «Грэмми», то и тогда бы она не была более очарована им.
Но, несмотря на крепкие узы симпатии, связавшие их с Русланом за пару часов, проведенных вместе, Алина Владимировна всячески давала понять, что в данной композиции она – третий лишний. А Лиза и Руслан – единое целое, нашедшие друг друга половинки. Она уже словно подбирала маршрут для их свадебного круиза и обставляла мебелью супружескую спальню.
Это просто бесило Елизавету.
– Руслан, – хмуро сказала она, – я расправилась с одной очень требовательной клиенткой. И теперь могу вплотную заняться твоим офисом.
– Как здорово, Лиза! – жарко подхватил Рудницкий. Торт на его блюдце оставался нетронутым. Он с огромным удовольствием съел бы Лизу.
– Руслан, наверное, хочет сказать, что лучше бы ты вплотную занялась им, а не офисом, – хихикнула Алина Владимировна. – Он признался мне в чувствах, испытываемых к тебе, дочка!
Лиза молча опустила глаза. Она чайной ложкой зверски рубила кусок «Девичьей услады» в мелкую крошку.
