И к тому же всем приходится считаться с их оценкой: влюбленному – с молчанием возлюбленной, коммерсанту – с возгласами клиентов, массмедиа – с рейтингами, врачу – с числом пациентов, политику – с поддержкой избирателей. Это элемент любого управления.
Изгнанный под давлением жалостливых мамаш и психологов из школы, оценочный бум охватил гражданское общество. Публикуются рейтинги продаж, присуждаются Нобелевские премии, Оскары и кубки из поддельных металлов, составляются рейтинги университетов, банков и предприятий, оцениваются даже государства, некогда суверенные. И вы, читатель, переворачивая страницу, ставите мне оценку.
Некий двуликий демон заставляет нас признавать что-то плохим, а что-то хорошим, что-то невинным, а что-то вредным. Трезвый взгляд проводит, скорее, другое различие – между умирающими остатками старого мира и ростками нового. Что сегодня намечается, так это переворот, устанавливающий равноправную циркуляцию оценивающих и оцениваемых, их своего рода взаимослияние. В самом деле, люди более или менее верили, что все течет сверху вниз, от кафедры к рядам аудитории, от избранников к избирателям – что в истоке появляется предложение, а в нижнем течении его проглатывает спрос. Что есть некие гигантские облака – большие библиотеки, большие начальники, министры, государственные деятели, – проливающие дождь благодеяний на сирых и убогих, якобы ни на что не способных. Быть может, сейчас, у нас на глазах, эта эра заканчивается – на рабочих местах, в больнице, на дороге, в коллективе, на общественном месте, везде.
Освободившись от полупроводников – в смысле, от описанных только что асимметричных отношений, – новый ток звучит почти музыкальным многоголосием оценок[11].
Хамфри Поттер, парнишка из Бирмингема, будто бы соединил бечевкой паропроводящий канал паровой машины и клапаны, открывать и закрывать которые он должен был собственноручно. Избавив себя от скучной работы, чтобы пойти поиграть, он покончил со своим рабством и в то же время открыл принцип обратной связи. Эта история, правдивая или вымышленная, возносит хвалу скороспелости гения, но, по-моему, она, скорее, свидетельствует о наличии у рабочих сколь угодно низшего звена весьма отточенной и специализированной компетенции, проявляющейся, даже если далекие руководители спускают им, якобы некомпетентным, распоряжения, требующие беспрекословного исполнения. Хамфри Поттер – одно из боевых прозвищ Девочки с пальчик.
Презумпция некомпетентности звучит в самом слове «служащий», одном из названий трудящегося: в самом деле, человека своевольно ставят на службу чему-либо, эксплуатируют. Как больной низводится до уровня органа, который нужно починить, студент – до уровня уха, в которое нужно влить знания, или покорного кормлению рта, так же и рабочий низводится до положения управляемой машины – лишь немногим сложнее станка, за которым работает он сам. Так было до сих пор: вверху – глухие рты, внизу – немые уши.
Да здравствует взаимный контроль! Восстановив полноту лиц на обоих уровнях, лучшие предприятия отдают рабочему центральное место в принятии практических решений. Вместо того чтобы выстраивать логистические потоки и управление сложной системой пирамидально, что лишь дополнительно усложняет ее наслоениями инструкций, они позволяют Девочке с пальчик контролировать на месте свою деятельность – так проще отслеживать и отлаживать сбои, так легче находить технические решения, так лучше для производительности – и проверять работу своих опекунов, в данном случае начальников, а шире – врачей и политиков.
Девочка с пальчик ищет работу. А когда находит, все равно продолжает поиски: она знает, что в любой момент может потерять место, на которое недавно устроилась. Мало того, в общении с коллегами она отвечает не столько так, как того требует вопрос, сколько так, чтобы не потерять работу. Вошедшая в обычай, эта ложь мешает всем.
Девочке с пальчик скучно на работе. Столяр, ее сосед, некогда получал с лесопилки, стоявшей посреди леса, необработанные доски. Долго сушил их, а затем изготавливал из своего драгоценного материала табуреты, столы или двери – что заказывали. Теперь, тридцать лет спустя, он получает с завода готовые окна и вставляет их сотнями в стандартные проемы многоквартирных комплексов. Ему скучно. Ей тоже. Интерес работы капитализируется наверху, в проектных бюро. Ведь капитал – это не только концентрация денег, но и воды в запрудах, руды под землей, интеллекта в промышленных банках, далеких от промышленности. Всеобщая скука – следствие этой концентрации, узурпации, кражи интереса.
